Отправлено: 06.11.08 10:31. Заголовок: Войны-интернационалисты

Герои почти забытых войн (Испания, Китай, Корея, Вьетнам, Ливан, Палестина, Египет, Афганистан, Югославия...), те, кто честно выполнял свой интернациональный долг...что мы знаем о них?

Самые первые авиационные механики и мотористы Российской Империи, ставшие героями-интенационалистами, это участники Первой Балканской войны 1912-1913 годов. Читайте о них на теме Первые мотористы и авиамеханики - герои ПБВ и ПМВ<\/u><\/a>

 Отправлено: 13.10.08 19:00. Заголовок: Лавров не ждали В И..

Лавров не ждали

В Испании после сдачи франкистам 28 марта 1939 года скрытым сторонником фашистов командующим армией Центра полковником Касадо всей территории республиканцев и последующей изоляции премьера Испании социалиста Хуана Негрина практически все, кто помогал республиканцам в составе интернациональных бригад, оказались… репрессированы. Причем и в якобы демократической Франции (в лагерях Гюрс, Верне и Сан-Сиприен). Буферная и стоящая на пути помощи испанским демократам Франция тормозила процесс передачи со стороны СССР материальной и военной помощи республиканцам с самого начала этой кампании, с 3 августа 1936 года.

Наши рабоче-крестьянские умельцы из НКВД треть интернационалистов и своего, и иностранного происхождения посадили в лагеря, а самую информированную, руководившую испанской «революцией» часть расстреляли еще до конца 1939 года. Первыми устранили двух главных военных советников - Я. Берзина и Г. Штерна. Потом ведущих летчиков - Я. Смушкевича, П. Пумпура, Е. Птухина и И. Проскурова. Послов в Испании пытали особенно рьяно – вроде того, что «мы вас туда не за тем посылали».

Побывавший в немецком плену (с католического Рождества 1944--го по 16 апреля 1945 года) ставрополец (в Испании - авиамеханик, а позже – летчик) Константин Александрович Пильщиков, сбивший 13 фашистских самолетов, и другой наш земляк - летчик-истребитель Валентин Иванович Хомяков, наверное, вспоминали добрым словом своих испанских командиров, а не отечественные следственные органы. Оба они служили в 1937 году в Испании в эскадрильи знаменитого Анатолия Серова, в чью честь названа в Ставрополе вторая по длине улица города. В родном городе Хомякову с Пильщиковым не досталось даже проезда или тупика. Справедливость коснулась лишь Ивана Бурмистрова, в честь которого в 1963 году переименовали улицу Заташлянскую. Первый среди моряков-подводников Герой Советского Союза Иван Алексеевич Бурмистров избежал репрессий, во время Великой Отечественной войны он участвовал в Феодосийской десантной операции флота...

Юрий ШЛЫКОВ.
«Вечерний Cтаврополь»<\/u><\/a>

---

P.S. В 1956 году по случаю двадцатилетия начала гражданской войны Франко объявил всеобщую амнистию, разрешив испанским республиканцам, рассеянным по всему миру, вернуться на родину.

В 56 километрах от Мадрида, в Долине павших, на братской могиле поставлен огромный памятник в виде креста с надписью: «Всем испанцам, погибшим во время гражданской войны».

Этого, кстати, до сих пор не сделала ни одна из стран бывшего СССР.

 Отправлено: 21.10.08 17:37. Заголовок: От Ногинска до Аляск..

От Ногинска до Аляски

...Аляска, Чукотка, Колыма, самолеты, ленд-лиз…

...История легендарной воздушной трассы, по которой в годы Великой отечественной войны через Аляску и Сибирь (откуда появилось потом название - АЛСИБ) перегонялись по ленд-лизу американские военные самолеты, уже давно интересовала меня. Немецкое командование в годы войны проявляло бешеный интерес к этой загадочной трассе, пытаясь любой ценой узнать, как американские самолеты поступают на восточный фронт. Не одна германская подлодка пыталась прорваться Северным морским путем в район Берингова пролива. И вот, как сон в руку, Николай Георгиевич Боровков, ныне пенсионер, прослуживший в войну полтора неимоверно трудных года на АЛСИБе, через руки которого, в прямом смысле слова, и проходили те самые знаменитые самолеты. Это была редкая удача - узнать все от очевидца тех событий, увидеть происходившее его глазами, как бы изнутри... Упустить такую возможность я, конечно, не мог, мы познакомились.

Николай Георгиевич Боровков родился в 1925 году в деревне Дубровка Шатурского района Московской области. После коллективизации семья перебралась в город Ногинск, в чем-то повторив судьбу тысяч крестьянских семей того времени, в том числе и судьбу обоих моих дедушек и бабушек. В Ногинске и застала Николая война. В неполные 17 лет он попадает вначале в запасной истребительный батальон в Ногинске, а затем - в Вольскую военную школу авиамехаников (ВВШАМ) под Саратовом.

Лето 1943 года определяет его судьбу. Он проходит практику на одном из учебных аэродромов, где впервые знакомится с американскими самолетами. Не будь этой практики, местом его дальнейшей службы был бы родной Ногинск, где в то время находился один из военных подмосковных аэродромов. Но судьба распорядилась иначе, и Боровков после окончания ранней весной 1944 года ВВШАМ попадает в Якутск, откуда и начинается его путь на далекую Аляску. Система перегона самолетов с Аляски в центр России заключалась в создании цепи промежуточных аэродромов, которые, как эстафету, передавали американскую технику от Чукотки, через Сибирь, на фронт. Больше восьми тысяч самолетов прошли по трассе АЛСИБа за время войны. Начиналась эта незримая цепочка в американском Фэрбенксе на Аляске, где самолеты принимались советской стороной, затем - через Берингов пролив - до чукотского Уэлькаля, далее - Сеймчан на Колыме, Якутск, Киренск на Лене и, наконец, Красноярск. Это, так сказать, крупные вехи, между которыми были еще и промежуточные, помельче. Николай Боровков за полтора года прошел практически через все. Механики могли готовить самолеты на любом из этих аэродромов, затем вылететь с подготовленной эскадрильей до следующего аэродрома, или еще дальше, затем вернуться обратно и тут же отправиться на север, до самого Фэрбенкса. Или же какое-то время находиться на одном месте. И так было в любое время года и в любую погоду. Труднее всего было зимой. Морозы доходили иногда до минус шестидесяти градусов. Руки не чувствовали инструмента и были сорваны в кровь. За ночь, бывало, самолеты заносило до крыльев, особенно "низкорослые" "Кобры", истребители. Моторы не хотели разогреваться, опаздывавшие летчики матерились на чем свет стоит. Приходилось по нескольку часов применять специальные воздуховоды, чтобы отогреть застывшие машины. Экипировка у младшего технического состава была неважной, несмотря на экстремальные условия, не выдавали даже унты, только валенки. Вроде бы "северные" комбинезоны из оленьих шкур быстро скатывались внутри и потом уже грели плохо. Питание было практически на уровне "материкового", общеармейского, и хотя ели в одной столовой с летчиками, разница была существенной. Даже остававшееся после летунов сливочное масло солдатам не полагалось.

Но завидовать было нечему. Американская техника не всегда выдерживала и непривычные русские морозы, и долгие перелеты. И если с самолетом что-то случалось в воздухе, помочь ему не мог уже никто. Чаще всего это происходило с истребителями, и тогда эти машины с одним человеком экипажа "выпадали" из общего строя эскадрилий (обычно десять-двенадцать истребителей и два-три бомбардировщика и транспортных "Дугласа", начинавших и замыкавших строй).

Дома Николай Георгиевич показал мне пожелтевшую вырезку из газеты "Труд", где описывается то, что происходило тогда на трассе: "…Летчики находились в воздухе обычно около 6 часов. Но что это были за часы. Пилот закован в тесной металлической коробке-кабине, за бортом температура до минус 50. Холодный ад. При этом постоянный риск. Летать приходилось со строго ограниченным запасом топлива, а запасные аэродромы были не везде. Одномоторный истребитель не давал никаких надежд на успешную вынужденную посадку, поэтому летчики часто слышали по радио от своих лидеров-бомбардировщиков (обычно впереди строя шел бомбардировщик с мощной рацией) "веселенькие" слова: "Эй, смертнички, подтянись!" …Обломки самолетов остаются лежать и сегодня вдоль исторической трассы, и об их местоположении знают лишь геологи, охотники, оленеводы и туристы". Некоторым летчикам, потерпевшим аварию везло, они или сами выходили из тундры или тайги, или их находили охотники или оленеводы. Как сказал Николай Георгиевич: некоторые ребята выходили…

Кожанки скрипящие, погоны золотые,
Облака кипящие, лица молодые,
Под крылом высоким - тундра и тайга,
Под крылом высоким - белые снега,
За снегами белыми страшный бой идет,
Дотяни, прошу тебя, друг мой, самолет.

Служба на трассе была трудной и еще по одной причине. АЛСИБ считался суперсверхсекретным объектом. Секретным было все, что связано с ним. Долгое время Боровков не мог ничего написать своим близким и от них не получал писем. Наверное, даже на фронте солдаты были в более выгодном положении. Суровой была и внутренняя дисциплина, в первую очередь, конечно, в силу указанных выше причин, усугубленных законами военного времени. Не поощрялось также и общение с местным населением: усиленно навязывалась мысль о том, что это, в основном, так называемые "враги народа", сосланные сюда на поселение, либо отсидевшие. Даже долгие годы после войны информация об АЛСИБе продолжала оставаться сверхсекретной. Но вот что интересно, по словам Николая Георгиевича, на АЛСИБе служили специалисты, взятые из соседних лагерей как особо ценные кадры, своего рода "шарашка".

Пришла Победа, но трасса не закрылась, а только несколько сменила направление. Теперь ее конечным пунктом после Якутска стала Чита. Начиналась война с Японией.

Снова пришла Победа и, вроде бы, - домой? Но в начале 1946 года Николая Боровкова вместе с однополчанами переодевают в форму Китайской народной армии, и начинаются еще долгих 5 лет защиты от нападения городов Порт-Артур, Дальний, Нанкин, Шанхай, Пекин и других. Он был свидетелем противостояния между Народной армией и Чан Кайши, был в его резиденции после изгнания диктатора на Тайвань. Только в декабре 1950 года Николай Боровков был демобилизован, и новый 1951 год встретил на родине, в Ногинске. По пути домой, на одной из станций, их заставили сдать все, что могло рассказать об их пребывании в Китае и на АЛСИБе: письма, фотографии, все-все. Единственная память о тех годах - запись в наградной книжке к "Медали за Победу над Германией", подписанной начальником Воздушной трассы Красноярск - Уэлькаль, Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом авиации Шевелевым и медаль "За оборону Шанхая"...

<\/u><\/a>

Черноголовская газета<\/u><\/a>

 Отправлено: 06.11.08 10:26. Заголовок: Его стихия ...Джаня..

Его стихия


...Джанятхан Зарифович ШКАЛДЫКОВ, обычно сдержанный на эмоции, преображается, когда речь заходит о небе и самолетах. О них мальчик из семьи поволжских татар мечтал со школьной скамьи. После окончания в 1944 году средней школы в родном селе Старая Кулатка Ульяновской области Джанятхан Шкалдыков поступил в областном городе в школу пилотов, где в апреле 1945 года принял присягу и освоил свой первый самолет. Затем была Вольская 1-я школа младших авиационных специалистов и 53-я школа младших авиационных специалистов на станции Домна.

«Рост крыльев» Джанятхана Шкалдыкова начинался с должности авиационного моториста в 781-м истребительном авиационном полку 165-й Краснознаменной дивизии ВВС 5 ВМФ, куда он был зачислен приказом командующего ВВС Черноморского флота в марте 1946 года. По его признанию, буквально с первых дней службы он вместе с другими добровольцами, освоившими корейский и китайский разговорный языки, был переброшен в Китай, где сначала в качестве моториста, а затем – авиационного механика, нес службу на боевых аэродромах, откуда взлетали в небо Кореи советские воздушные асы, участвовавшие в составе интернациональных бригад в гражданской войне на стороне корейских коммунистов.

В сентябре 1950-го Джанятхану Зарифовичу Шкалдыкову (он же по некоторым документам Евгений Захарович Шкалдыков) дают своеобразную передышку, отправляя в г. Ейск на учебу в Военно-Морское ордена Ленина авиационное училище имени Сталина, где он получает специальность военного летчика и осваивает все виды летной и огневой подготовки, а также технику полетов на различных типах самолетов (БЕ-2, Ли-2, МиГ-17, Як-10).

Война в Корее вошла в жизнь Джанятхана Шкалдыкова и летчиков-тихоокеанцев из 781 иап в феврале 1953 года. Добровольцев отбирали из тех, кто воевал в годы Великой Отечественной войны. Шкалдыкова взяли, ведь и ему было не занимать боевого опыта, к тому же ценилось его знание китайского и корейского языков.

Как и другие советские воздушные асы, Шкалдыков вновь был направили в Китай, откуда он неоднократно вылетал в Северную Корею для выполнения заданий командования. Вернулся на родину в июле 1953 года. За участие в Корейской войне Джанятхан Шкалдыков был награжден орденом «Красная Звезда», медалью «За боевые заслуги» (1955 г.). Среди его отличий есть и медаль «За освобождение Кореи». Награда, как значится в личном деле №10103, летчику-истребителю Шкалдыкову присвоена Указом Президиума Верховного Собрания Кореи. А вот дата указана явно спорная – 15 октября 1948 года. Впрочем кто знает, может это «аукнулось» участие в гражданской войне в Корее. Впрочем, записи в послужном списке о пребывании Д.Шкалдыкова за границей нет.

Поскольку это не единственная труднообъяснимая запись, справедливо предположить, что личные дела участников боевых действий в Корее переписывались штабными писарями с учетом секретности военных операций.

Об особой атмосфере секретности, окружавшей участников военных операций в Корее, очень точно сказал в 1993 году летчик-истребитель, полковник, Герой Советского Союза А.В. Сморчков:

«Мы вернулись. И долгое время молчали об этой войне, и вспоминали погибших и без вести пропавших боевых друзей лишь в своем узком кругу. Молчать – не значит забыть. Мы носили эту войну в себе почти сорок лет. Но нам нечего стыдиться».

Нечего стыдиться и Джанятхану Шкалдыкову. В его жизни бывали моменты, когда нервы были до хруста сжаты в кулаке, ведь он не раз на своем «МиГе-17» в составе полковой истребительной эскадрильи летал на перехват реактивных разведчиков Б-45, атаковал самолеты противника «Сейбры», «Тендержеты», «Шутинг Стары» и знаменитые американские «летающие крепости» Б-29, берущие на борт 30 тонн бомб.

- Ударные группы состояли из «МиГов», - вспоминает Джанятхан Зарифович, - они первыми вступали в бой, атаковали противника снарядами фугасного действия, разили без промаха. При скоростях 1000 км/час сближение самолетов происходило стремительно, в прицеле быстро вырастал вражеский бомбардировщик, прицельный огонь и небо покрывается парашютами. После каждого боя десятки американских летчиков попадали в плен, а почти у каждого нашего «МиГа» находили две-три пробоины.

В июле 1953 года Корейская война закончилась. После пятимесячного отпуска, в декабре 1953 года капитан Шкалдыков вновь заступает на боевую службу в частях ВВС Черноморского флота. Военный летчик первого класса закончил военную карьеру в 1966 году в должности летчика 3-й эскадрильи 318 Отдельного противолодочного авиационного полка ВСС ЧФ в звании капитана...





http://okd.org.ua/?page_id=273<\/u><\/a>

 Отправлено: 12.11.08 21:37. Заголовок: Марченков Марк Никол..

Марченков Марк Николаевич

Родился в 1914 г. в деревне Лазарево Смоленской области, в семье крестьянина. Окончил 5 классов и ФЗУ в Смоленске. Работал слесарем в городском трамвайном парке, а затем на авиазаводе.

В РККА с 1936 г. В 1938 г. окончил школу младших авиационных специалистов.Участвовал в национально-освободительной войне в Китае в мае - июле 1938 г. Был воздушным стрелком-радистом скоростного бомбардировщика. В июле 1938 г. совершил 12 боевых вылетов.

3.07.38 г. три СБ под командованием капитана Слюсарева произвели бомбометание и разведку боем аэродрома у г. Аньцин, где находилась японская база по сборке бомбардировщиков. На отходе от цели были атакованы двадцатью семью японскими истребителями. В бою, длившемся почти час, стрелками-радистами было подбито пять вражеских истребителей. Наши бомбардировщики получили повреждения, но все вернулись на свой аэродром. Младший командир Марченков был дважды тяжело ранен в ноги, но продолжал вести огонь, и сбил истребитель противника.

10.07.38 г. умер в госпитале от ран.

22.02.39 г. за образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство, младший командир Марченков Марк Николаевич был удостоен звания Герой Советского Союза посмертно.
http://www.geroi.apifarm.ru/doc/3/2/6<\/u><\/a>

Справка. Август 1938 – июнь 1941 – СССР поставил Китаю 1250 самолетов, а также десятки тысяч бомб. Вылетело также 700 добровольцев, 200 из которых погибли и 19 стали Героями Советского Союза.

 Отправлено: 13.11.08 06:33. Заголовок: Прокофьев Гавриил Ми..

Прокофьев Гавриил Михайлович

В РККА с 1929 г. Член ВКП(б) с 1931 г. В 1932 г. окончил военную школу спецслужб ВВС. Служил авиатехником в Севастопольской военной школе морских летчиков и летнабов. После того, как школу перебазировали в город Ейск, Прокофьева как лучшего техника перевели из учебной эскадрильи в боевую.

Участвовал в национально-революционной войне в Испании в октябре 1936 - июне 1937 гг. Воевал в составе 1-й интернациональной бомбардировочной эскадрильи. Был штурманом бомбардировщика французского производства Potez-54, а затем скоростного бомбардировщика СБ. Летал в экипаже старшего лейтенанта Проскурова.

27.06.37 г. за героизм, проявленный в боях, майору Прокофьеву Гавриилу Михайловичу было присвоено звание Герой Советского Союза. После учреждения медали «Золотая Звезда», как знака особого отличия для Героев Советского Союза, ему была вручена медаль № 43.

 Отправлено: 14.11.08 09:57. Заголовок: КАК МЫ ВОЕВАЛИ В КИТ..

КАК МЫ ВОЕВАЛИ В КИТАЕ

В ряды Советской армии я был призван 20 мая 1949 года и сразу направлен в 32-ю школу младших авиационных специалистов (ШМАС) в городе Переславль-Залесский Ярославской области. В школе мы изучали самолет Ла-7 с поршневым двигателем. По окончании курса обучения мне были присвоены воинское звание «сержант» и специальность «авиамеханик».

В марте 1950 года нас, механиков, направили в 176-й гвардейский трижды орденоносный Проскуровский истребительный авиационный полк, который дислоцировался в Теплом Стане под Москвой.

Полк был вооружен реактивными самолетами МиГ-15бис и входил в состав 324-й иад. Здесь нам пришлось осваивать реактивные самолеты, но опытные и грамотные техники нас быстро ввели в курс дела.

В ноябре 1950 года нашей дивизии было приказано срочно убыть в специальную правительственную командировку (тогда это так называлось) на территорию Китайской Народной Республики.

За двое суток мы разобрали самолеты и погрузили их на железнодорожные платформы. И вот несколько поездов с летным составом и техникой отправились в путь.

Ехали восемь или девять суток - ведь в то время по железной дороге ходили только паровозы. Нам тогда сказали, что нашим эшелонам давали «зеленую улицу», поэтому по тем меркам мы добрались до места назначения довольно быстро.

Командный состав нашего полка был следующий: командир полка полковник С.Ф. Вишняков, начальник штаба полковник Н.И. Токарев, зам. командира по политчасти полковник Т.Н. Сириркин, главный инженер подполковник И.Н. Гайдоба; командир дивизии - полковник И.Н. Кожедуб.

В Китае мы прибыли в город Фунфан, где собрали самолеты и приступили к полетам. Причем свои самолеты мы обозначили китайскими опознавательными знаками, а весь личный состав переодели в китайскую форму.

Весной 1951 года дивизию перебросили на китайско-корейскую границу, в город Аньшань. С этого аэродрома наш полк начал летать на территорию Северной Кореи для ведения боевых действий. Здесь наши летчики вступали в бой с американской авиацией, так как в Северной и Южной Корее своей авиации не было.

С американской стороны (Южная Корея) действовали бомбардировщики и истребители Ф-86 «Сейбр», со стороны Северной Кореи - наши летчики на самолетах МиГ-15бис.

По рассказам наших летчиков МиГ-15 не уступал по своим характеристикам Ф-86, скорость у них была примерно равная - 1200 км/ч.

На наших МиГах стояли три пушки: одна 37-мм и две 23-мм. На Ф-86 стояли 12-мм пулеметы. По части вооружения у наших самолетов было большое превосходство. Если 37-мм снаряд попадал в американский самолет, тот сразу же разваливался на куски, а от 12-мм снарядов американцев наши самолеты получали небольшие пробоины, которые легко заделывались.

Американские бомбардировщики бомбили промышленные объекты Северной Кореи, и, как обычно, их прикрывали большие группы истребителей. Наши истребители старались не подпустить самолеты-бомбардировщики к намеченной цели.

Помню, как большая группа бомбардировщиков с группой прикрытия бомбила железнодорожный мост через пограничную реку Ялучжан, разделявшую Китай и Корею. На высоте 5000 метров завязался бой. День был ясным и солнечным, нам с земли было хорошо все видно и слышно. Мы различали на слух, когда стреляют наши пушки, а когда - американские пулеметы. К мосту американцев мы не допустили.

В этом бою было сбито много американских бомбардировщиков и истребителей. Наши летчики все уцелели, но многие садились на машинах подбитых.

Больше к этому мосту американцы не совались.

Нашим летчикам в день приходилось совершать по три-четыре вылета, которые всегда сопровождались ведением боевых действий. А узнать о состоявшемся бое было очень просто: если ящики с боеприпасами пустые или полупустые, значит, летчик вел стрельбу.

Летчикам было тяжело, а нам, техсоставу, было еще тяжелее. Надо было постоянно следить за исправностью самолетов, за горючим, за боеприпасами. Неисправные машины мы обычно ремонтировали по ночам: чинили обшивку, меняли агрегаты, а иногда и двигатели. На то был приказ командира дивизии: любой ценой, любыми силами, но чтобы неисправный самолет к утру находился в строю.

Спать приходилось очень мало, по четыре часа в сутки, а иногда и это не получалось. Завтракали и обедали мы прямо на старте, возле самолетов, далеко отлучаться было запрещено. Иногда нам удавалось отдохнуть на стоянке самолетов, спали мы прямо на чехлах в то время, когда летчики улетали на задания. Техник, механик и моторист спали по очереди - двое спят, а один дежурит.

Я был механиком в экипаже командира эскадрильи майора Григория Ивановича Гесь. Это был опытный и смелый летчик. В воздушных боях он сбил 15 американских самолетов, за что ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Однажды мой командир прилетел на подбитом самолете. У машины была оторвана часть стабилизатора. Мы диву давались: как он мог посадить самолет в таком состоянии? А командир выскочил из кабины и ну кричать: «Давайте другой самолет! Я полечу снова, там ребята дерутся. Надо им помогать!» Как правило, запасных самолетов не было - весь полк находился в воздухе. Командир по этому поводу страшно ругался, но делать было нечего, в тот день ему пришлось смириться.

К нам, техническому составу, летчики относились очень хорошо. Они прекрасно понимали, что их жизнь во многом зависит от нашей работы.

Десять месяцев наш полк работал без выходных. Выпадали редкие дни отдыха - когда лил сильный дождь и полеты были невозможны. В такое время все находились в казармах, отсыпались.

Летом 1951 года приказом командира полка и командира дивизии мне было присвоено звание «гвардии старший сержант». Как потом было объявлено, нашим полком было сбито 105 американских самолетов. Была, видимо, в этом и моя заслуга.

Но не обошлось и без потерь: пятеро наших летчиков погибли.

Многие летчики и офицерский технический состав были награждены различными боевыми орденами, а пятеро получили звание Героя Советского Союза. Весь личный состав полка был награжден медалью «Советско-китайская дружба».

СМИРНОВ Сергей Федорович,
участник боевых действий
в Китайской Народной Республике
http://old.vko.ru/article.asp?pr_sign=archive.2005.23.27_27

 Отправлено: 20.11.08 16:12. Заголовок: МЫСЛИ ВСЛУХ ГВАРДИИ ..

ТОГДА В ЕГИПТЕ...

МЫСЛИ ВСЛУХ ГВАРДИИ МЛАДШЕГО СЕРЖАНТА

Сейчас модно переоценивать все и вся, в том числе, наши «долги», и интернациональные тоже. Не буду рассуждать о других, хочу рассказать об интернациональном долге, который довелось выполнять мне, гвардии младшему сержанту Митрохину Александру Ивановичу.

Конечно, не все знали мы, солдаты и матросы срочной службы о политических и военных мерах руководства страны по оказанию помощи народу Египта, но твердо верили, что это необходимо.

Во-первых, мы помогали дружественному арабскому народу отражать внешнюю агрессию.

Во-вторых, укрепляли южные рубежи нашей Родины, ведь 6-ой американский флот получил «постоянную прописку» в Средиземном море. Каждый из нас старался выполнить долг честно, не за награды, и свято помня, что «со своим уставом в чужой монастырь не ходят». Как мы воевали, летали, готовили к боевым вылетам самолеты, лучше, наверное, расскажут другие, званием и должностью повыше. Я же хочу рассказать кое-что из того, что видел своими глазами, в чем принимал участие, не претендуя на истину в последней инстанции.

После окончания ШМАСа (школа младших авиационных специалистов) я попал в Гвардейский полк Морской авиации Дважды Краснознаменного Балтийского Флота. Уже в мае 1970 г. я знал, что наши ребята находятся в «спецкомандировке». Я не придавал этому особо¬го значения, но вот как-то в сентябре месяце меня вызвали и сказали, что я являюсь кандидатом на поездку в Египет. Предложили запол-нить кипу анкет и почему-то строго печатными буквами. Для фотографий на личное дело пришлось взять гражданский костюм старшины эскадрильи, благо размер подходил. После этого начались вызовы в Особый отдел. Вопросы, как правило, повторялись, и было их много и разных. Приходилось ответы дополнять, уточнять. Однажды был задан вопрос: «Не боишься ехать, ведь там стреляют?» Что ответить?! То, что интересно побывать в экзотической стране, то, что принимал присягу или то, что дома ждут родители. Мне разрешили подумать, но в дверях сказали: «Ты нам подходишь. Так, что учти, кроме тебя ехать некому». Таким образом вопрос о спецкомандировке был решен.

Прилетев в конце января 1971 г. в Кайро-Уэст, мы увидели следы недавних бомбардировок израильской авиации и почувствовали горькую боль утраты своих боевых товарищей.

Следующая остановка была в Асуане. Начиналась настоящая боевая работа. Жили мы в относительном комфорте, не то, что воины ПВО. Была твердая крыша над головой, а не мешки с песком, и много воды, той воды, о которой совершенно забываешь, когда ее много, неограниченное количество. Правда, вода шла из-под крана почти с парком, трубы-то лежали поверх пустыни. Донимала 50-ти градусная жара по Цельсию, комары и тяжелая эпидемиологическая обстановка. Спали, вылив 2-3 каски воды в кровать и намочив простыни. Ребята в период акклиматизации теряли по 6-8 кг веса. От комариных укусов распухали и покрывались язвами руки и ноги. По 8-10 литров воды в сутки - норма. Удручало однообразие пейзажа. На аэродроме все серое, вокруг все желто-коричневое. Почта была один, два раза в месяц, и от однообразия спасало только прослушивание последних известий с Родины, кинофильмы, да редкие поездки в город.

После заключения в августе 1970 г. временного перемирия, воюющие стороны перешли на обмен отдельными ударами, проводились разведывательные полеты, взаимные обвинения в нарушении перемирия. Довольно частые объявления тревог, постоянное увеличение боекомплекта, вплоть до ручных пулеметов, держали людей в напряжении. Мы научились предугадывать обострение обстановки и возможные последствия. Помогали в этом поднятые аэростаты - заграждения над Старой английской и Новой Асуанской плотинами.
Работали мы очень напряженно, не жалея сил. Служба - это огромная, целевая и сложная работа, а в боевой обстановке или максимально приближенной к ней, вдвое, втрое более тяжелая.

Самолеты ТУ-16П нашего Отдельного отряда 1-ой Авиаэскадрильи радиоэлектронной борьбы (РЭБ), базировавшиеся на аэродроме «Асуан», выполняли боевые задания в зоне Суэцкого канала, а также привлекались для тренировки собственной ПВО, с воинами которой мы поддерживали тесные контакты. Тот минимум личного состава, который занимался подготовкой авиационной техники, содержал материальную часть в образцовом порядке. Давалось это немалым трудом. Через 1-1,5 часа после восхода солнца к обшивке самолета уже было невозможно притронуться. Температура в кабине достигала 85-87 градусов по Цельсию, и приходилось работать, сменяя друг друга. Каждый выполнял работу по специальности и плюс еще то, что умел делать. Широко было распространено овладение смежными специальностями. Так, нормативы вывода из-под удара, и без того жесткие, удавалось перекрыть на 20-25%. Но силы людей не безграничны, к тому же подлетное время «Фантома» почти в два раза меньше, чем подлетное время наших самолетов. Доставалось и по другим поводам. Однажды во время «хамсина», который дул в течение нескольких дней, стало срывать шиферное покрытие капониров. Его куски с высоты почти в 15 метров насквозь пробивали обшивку самолетов. С долей риска для жизни личный состав эвакуировал, а затем и восстановил самолеты в кратчайший срок. К сожалению, не обошлось без травм, но для ввода самолетов в строй работали все и столько, сколько было нужно.

Памятен и случай, который произошел с экипажем нашего отряда (к сожалению не помню фамилию командира корабля), выполнявшего боевое задание в первой половине 1971 г. Согласно заданию, было необходимо прикрыть активными помехами полет египетского самолета-разведчика. Он прошел вдоль Суэцкого канала, было обес-печено его проникновение на Синайский полуостров. Стали ждать возвращения самолета-разведчика. В условленное время он не возвратился. Как мы впоследствии узнали, он был сбит над Синаем огнем зенитной артиллерии.

Выполняя приказ с земли, экипаж повторил проход. Во время разворота в Средиземном море самолет был перехвачен «Фантомом» 6-го американского флота. Подойдя вплотную, экипаж «F-4» стал фотографировать нашу машину, что кстати, проводилось регулярно. Выполнив левый крен, экипаж не обнаружил истребитель США, а начав выполнять правый крен, почувствовал удар. «Фантом», потеряв несколько сот метров высоты, выровнялся и ушел в сторону моря. После окончания контрольного времени, самолет вернулся в Асуан, где при осмотре правой плоскости была обнаружена плавная вмятина с царапиной и следами краски. Незначительные повреждения были тщательно заделаны и инцидент не получил большой огласки, но имел продолжение. При выполнении следующего вылета, с другим экипажем на борту, ситуация повторилась, но особый интерес пилоты «F-4» проявляли «почему-то» именно к правой плоскости нашего самолета. Экипажу пришлось пережить несколько неприятных минут.

Чрезвычайные происшествия и нарушения дисциплины бывали, но не часто. Постоянная угроза возможных бомбовых ударов израильской авиации, высадки десанта «коммандос», а высокие берега озера Насер представляли естественное укрытие от радаров, все это оказывало психологическое давление на людей. Происходили срывы, которые удавалось ликвидировать разговорами по душам, выяснением взаимных претензий. Иногда приходилось и наказывать людей, а то и расставаться с ними раньше срока. Таких, правда, были единицы. До сих пор с благодарностью вспоминаю командиров и рядовых, которые с честью несли звание советского воина. Это полковник Жидецкий - командир эскадрильи, майор Маресов - командир отряда, капитаны Цимбровский, Александров, Купцов, Рудаков, старшие лейтенанты Абрамов, Ткачев, Рукавишников, матросы Шароватов, Арнаутов, Свиридов, Курганов, Тимофеев, Зайцев и многие, многие другие.

Хочется немного рассказать и о наших контактах с египетскими военнослужащими и гражданским населением. Отношение к нам с их стороны всегда было самое дружеское. Они живо интересовались нашей страной, были откровенны в оценке нашей роли в оказании Египту военной, экономической помощи со стороны СССР. Большие надежды арабы возлагали на перевооружение и обучение вооруженных сил, в чем, я думаю, мы их не разочаровали. Общение затрудняло незнание языка, но друзья всегда поймут друг друга. В разговорах, которые велись на всевозможные темы, превалировали рассказы о доме, семье, детях. У египетских военнослужащих, они, как правило, сопровождались показом фотографий, чем мы не могли похвастаться. Без нужды старались не затрагивать религиозные темы. Гражданское население также положительно относилось к нашему присутствию в Египте, были всегда приветливы и с удовольствием отзывались на наши просьбы сфотографироваться на память. Многие из них работали на строительстве Асуанской плотины, поэтому общение с ними было проще. Некоторые прилично говорили по-русски.

В свое время ходило много анекдотов о подготовленности и боеспособности египетской армии. В этом была доля правды. Вспоминается случай, который произошел в Асуане в середине 1971 г. Наши самолеты охраняли арабские военные. Совсекретная аппаратура, установленная на них, была интересна не только Израилю. Приехав однажды на аэродром, мы увидели, как часовой под самолетом усердно чистит свое личное оружие - наш ручной пулемет Дегтярева. В этом не было ничего необычного - пыль, песок. Но тоже самое повторилось на второй, третий, четвертый день. Мы удивились, какой усердный солдат. Оказалось все гораздо проще. Разобрав пулемет однажды, он уже не мог его собрать вновь. Пришлось поделиться знаниями в этом вопросе, не уставая удивляться подобному методу охраны. В декабре 1971 г. я вернулся в Советский Союз, был уволен в запас, и начались годы забвения...

А.И.Митрохин

ИНСТИТУТ СТРАН АЗИИ И АФРИКИ ПРИ МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ УНИВЕРСИТЕТЕ ИМ. М.В.ЛОМОНОСОВА
СОВЕТ ВЕТЕРАНОВ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ В ЕГИПТЕ
ТОГДА В ЕГИПТЕ…
Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем
http://www.hubara-rus.ru/files/egypt.doc<\/u><\/a>

Мега-Форум. Список форумов » Дискуссионный клуб » Актуалии

СССР плaнирoвaл уничтoжить реaктoр в Димoне.

«В 1970-71 годах я служил в одной из советских дивизий, которые "охраняли мирное небо над Каиром".

еще там же:
"Основная задача, стоявшая перед 63 ОАО, была другой и, пожалуй, более важной. Один из членов группы, вспоминая о работе в Египте, так оценил деятельность отряда: “Мы готовили войну”. »


МиГ-25РБ (серийный номер 0402) 63-го отдельного авиационного отряда после возвращения из Египта

МегаФорум. Дискуссионный клуб. Актуалии<\/u><\/a>

А еще раньше описанных событий была другая война...

КРАСНЫЕ СОКОЛЫ ПРОТИВ «МУШКЕТЕРОВ»


Экипаж Ил-28 во главе с И.В. Кузнецовым (3-й слева) на приеме в Каире, 1956 год.

...Наши инструкторы «отметились» и на Ил-28. К началу войны в Египте было несколько хорошо подготовленных экипажей советских летчиков для этих машин. В их числе и заводской экипаж Иркутского авиастроительного завода во главе с Иннокентием Васильевичем Кузнецовым (27 побед в Великой Отечественной войне).

Как утверждал эйр коммодор (бригадный генерал) Камал Заки, который осенью 1956-го командовал единственной на тот момент египетской эскадрильей реактивных бомбардировщиков, его подчиненные не летали на бомбежку, ограничившись только несколькими разведполетами вдоль побережья в самом начале конфликта.

Между тем, согласно израильским данным, в ночь на 1 ноября египетские Илы сбросили свой смертоносный груз на территорию Израиля в районе киббуца Рамат Рачель. Причем, на их перехват даже поднимались (правда, безуспешно) ночные истребители «Метеор» NF.13. Можно предположить, что заводской экипаж из Иркутска, не входивший ни в одно строевое египетское подразделение и занимавшийся облетом самолетов после сборки, на свой страх и риск проявил такую «инициативу».

Несмотря на яростное сопротивление египтян, воздушные удары союзников все нарастали, и президент Насер принял дальновидное решение рассредоточить свои ВВС с целью сохранить максимальное количество современной авиатехники. В результате советские и арабские летчики начали перегонку самолетов на самые южные аэродромы страны и в соседние дружественные Египту государства - прежде всего в Сирию и Саудовскую Аравию.

Некоторые советские источники приводят интересный эпизод, который, впрочем, не подтверждается данными противоположной стороны. Так, утверждается, что при перегонке один из Илов с советским экипажем был атакован «десятью вражескими истребителями», определили и тип - британские «Хантеры». Нашим удалось уйти от преследования, а ответным огнем кормового стрелка два «англичанина» были повреждены.

Единственными британскими эскадрильями в восточном Средиземноморье, летавшими на «Хантерах», были 1-я и 34-я, которые базировались на Кипре и в Иордании. Согласно британским отчетам, пилоты этих подразделений совершили в ходе операции «Мушкетер» всего несколько полетов над дельтой Нила и ни в каких воздушных боях не участвовали.

Самым разумным объяснением вышеописанного, по-моему, может быть то, что Ил-28 был атакован экипажем израильского «Метеора», который принял его за британскую «Канберру». Еврейские летчики доложили об инциденте с «Канберрой», якобы нарушившей воздушное пространство Израиля, в ночь с 1 на 2 ноября. А ошибки в определении числа и типа неприятельских самолетов - обычное дело на любой войне.

После высадки в Суэце англо-французского десанта и захвата им зоны канала стало ясно, что египтяне войну проиграли. Однако вмешательство Советского Союза, пригрозившего Западу открытым вооруженным противостоянием, а также весьма прохладное отношение США к военной авантюре своих европейских партнеров спасло режим Насера от падения. А через несколько месяцев под нажимом ООН англичане и французы были вынуждены эвакуировать свои войска из зоны канала. Военный проигрыш превратился для египетского президента в политическую победу, но это уже совсем другая история...

Статья Михаила ЖИРОХОВА из журнала "Авиамастер" 1'02.<\/u><\/a>


БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ. Ил-28 широко применялся в многочисленных локальных конфликтах. По некоторым сведениям, небольшое число этих бомбардировщиков прошло «обкатку» в Корее, нанося удары лишь по целям вблизи линии соприкосновения войск и не вторгаясь в воздушное пространство над территорией, контролируемой противником.

Самолеты использовались советской авиацией в боевых действиях в Венгрии, действуя по узлам обороны и военным объектам мятежников. Ил-28 стали участниками бижневосточных конфликтов 1956, 1967 и 1973 годов. Они ограниченно использовались во Вьетнаме, нанося удары по американским и сайгонским войскам в приграничных районах Северного и Южного Вьетнама.

Во время «Карибского кризиса» 1963 г. на Кубу было направлено 42 бомбардировщика-торпедоносца Ил-28 с советскими экипажами (самолеты были доставлены на кораблях в разобранном виде). Предполагалось, что в случае американского вторжения на остров «Илы» будут действовать по американским кораблям торпедами, осуществлять воздушную разведку и патрулирование прибрежных вод, а также наносить бомбовые удары (в том числе и ядерные) по десанту (для этого на Кубу успели завести шесть тактических атомных бомб). С воздуха Ил-28 должны были прикрываться истребителями МиГ-21Ф-13. Бомбардировщики были развернуты на двух аэродромах на западной и восточной оконечностях острова. Кубинский кризис был разрешен мирными методами, без использования силы. Однако Ил-28, размещенные на острове, чуть не стали «камнем преткновения», сильно затруднившим окончание советско-американских переговоров. США, вынужденные принять на себя обязательство не предпринимать вторжения на Кубу, в ответ на это требовали удаления с острова советского «наступательного оружия». Первоначально подразумевалось, что это будут лишь ракеты, но уже в ходе переговоров американцы «вспомнили» об Ил-28 и ракетных катерах с УР П-15. Казалось, переговоры зашли в тупик, но 19 ноября 1963 г. удалось достичь компромисса: бомбардировщики выводились, а ракетные катера оставались на Кубе.

Опытный Ил-28Ш успешно использовался в одном из пограничных конфликтов с Китаем в начале 1970-х годов. Последним вооруженным конфликтом, в котором применялись самолеты Ил-28, была война в Афганистане (бомбардировщики находились на вооружении афганских ВВС). В январе 1965 г. на аэродроме в Шинданде моджахедам удалось уничтожить на земле практически целый полк Ил-28...

Бомбардировщики. том II<\/u><\/a>

 Отправлено: 22.11.08 18:45. Заголовок: Мордовский «эфиоп» ..

Мордовский «эфиоп»

Целый год наш земляк провел среди гиен и воюющих туземцев

Куда только не забрасывает судьба наших земляков. Казалось бы, каким образом парень из Мордовии мог оказаться в одной из самых экзотических стран Африки - Эфиопии (она по площади, между прочим, больше, чем Франция, Германия и Бенилюкс вместе взятые) и пробыть там больше года. Но в советские времена случались штуки и похлеще - люди, попавшие в ряды непобедимой и легендарной Красной Армии, могли начать службу на Чукотке, продолжить ее в Перу и закончить в Биробиджане. Олегу Яссиевичу выпал жребий послужить на древней абиссинской земле.

Начиналось все как обычно - биография как биография. В 1983 г. Олег закончил школу (N25, что на Светотехстрое), поступил в университет (на светотехнический же факультет). После второго курса, то есть в 1985-м, был призван на срочную службу в ряды Советской Армии. Надо заметить - в армию тогда забирали практически всех студентов, вне зависимости от успеваемости и академических задолженностей - времена тогда были такие хитрые. Не шли служить только те, кому здоровье уж совсем не позволяло: зрение там -10 или суперплоскостопие вдруг обнаруживалось.

Таким образом в июле 1985-го Олег Яссиевич оказался в Черняховске (что в Калининградской области) в учебке, готовившей младших авиационных специалистов. Проучившись четыре месяца, Олег получил специальность механика радиоэлектронного оборудования вертолетов и был направлен продолжать службу в Казахстан в город Джамбул. Именно там базировался отдельный вертолетный полк.

Служба в полку шла следующим порядком - каждая эскадрилья примерно год проводила на территории Советского Союза (непосредственно в Джамбуле), а потом на год отправлялась послужить куда-нибудь подальше. География мест службы джамбульских авиаторов была поистине всеобъемлюща - Мадагаскар, Мозамбик, Египет, Афганистан, Вьетнам. Задачи вертолетчики выполняли самые разные: от перевозки медикаментов и скота до участия в разного рода вооруженных конфликтах. Эскадрилья, в которую попал Олег, в марте 1986-го была направлена в Эфиопию.

Официально наши военные летчики помогали народу Эфиопии бороться с засухой (кстати, и само название Эфиопия переводится с местного амхарского языка как «лицо, опаленное солнцем»). И на самом деле эту страну первую половину 80-х преследовали постоянные неурожаи и отсутствие дождей. Генеральная Ассамблея ООН официально включила тогда Социалистическую Эфиопию в список тридцати наименее развитых стран мира. Большинство населения Эфиопии элементарно голодало. Страну захлестывали эпидемии. Была зарегистрирована рекордная даже для Африки детская смертность.
Отчаянное положение усугублялось и непрекращающейся гражданской войной. Практически с начала 60-х северо-восточная часть Эфиопии - Эритрея - взяла курс на независимость. Народный фронт освобождения Эритреи с переменным успехом вел боевые действия с правительственными войсками и при каждом удобном случае давал о себе знать взрывами, терактами и просто шумными перестрелками. Разумеется, Советский Союз помогал братскому народу Эфиопии не только картошкой и бинтами. Он от души снабжал африканцев всякого рода стреляющими и взрывающимися приспособлениями (видимо, для того, чтобы африканцы-коммунисты побыстрее истребили всех негров-некоммунистов).

Вообще, марксистский эксперимент в Эфиопии был своеобразен. Заправлял им товарищ президент Менгисту Хайле Мариам. Начинал он квартирмейстером во дворце императора Хайле Селлассии I, после свержения которого, в 74-м, Менгисту стал полковником и быстро приказал расстрелять шесть десятков сторонников поверженного монарха: в том числе премьер-министра, 12 губернаторов провинций и 18 генералов. Последующие 2-3 года Менгисту пострелял своих самых популярных сподвижников, сотни людей были в конце 70-х арестованы, подверглись пыткам и казням. С особым ожесточением боролся Менгисту с эритрейскими сепаратистами.

Американцы обиделись на деятельного эфиопа, и президент Картер удержал 6 миллионов долларов иностранной помощи этой африканской стране. Тогда-то Менгисту и уверовал в пролетарский интернационализм. Он быстренько получил в СССР 100 миллионов долларов (!) субсидий (надо думать, никто их до сих пор России не вернул и возвращать не собирается). К тому же на берегу Красного моря стояла советская военно-морская база, эфиопскую армию консультировали советские военные советники, ну а с засухой боролись советские солдаты.

Сборный полк, в котором служил Олег, был размещен практически непосредственно в столице страны - Аддис-Абебе. Обслуживать солдатам приходилось не только вертолеты. Мощные «антеи» военно-транспортной авиации доставляли грузы примерно два раза в неделю. СССР, который прочно «садился на талоны» (масляные, мясные и проч.), делился с чернокожими братьями по полной программе.

Хотя помогали голодающим эфиопам и другие страны. Действительно продуктами, а не патронами. Рядом с советской взлетно-посадочной полосой были размещены представители миссий по оказанию помощи из самых разных уголков мира - США, ФРГ, Франции, Польши, Италии.

Рядовой Яссиевич нес свою службу в основном на полковом КП - обеспечивал взлеты и посадки самолетов, сообщал бортам сводки погоды, следил за приемкой грузов - тех самых продуктов, медикаментов, автоматов и вездеходов. А отправлять в Союз порой приходилось и гробы. Иногда приходилось бороться и с местной экзотикой - прогонять со взлетной полосы шастающих там местных гиен и распугивать выстрелами вечно голодных грифов. Частенько постреливали «сепараты» - те, правда, нападали, в основном, на соседей-американцев. Хотя доставалось и нашим ребятам - от рук террористов погиб один из десантников - охранник главного советского военного советника в Эфиопии генерал-полковника Амбаряна.

Военную форму авиационные специалисты, в принципе, не носили - на аэродроме они были одеты в технические комбинезоны, а по городу разгуливали исключительно в «гражданке». Получали солдаты даже небольшую зарплату - 70 рублей в месяц чеками Внешпосылторга (денежки можно было брать и местной валютой - быррами). С местным населением ребята практически не общались - разве только на базаре. Многие наши бойцы затаривались там модными импортными шмотками, которые тогда в Союзе достать было абсолютно невозможно.

Жили в палатках - днем страдая от невыносимой жары (если не врал термометр - до плюс 60 в тени), а ночью отправлялись спать в шерстяных носках и укрывались тремя одеялами (из-за резко континентального климата температура по ночам в Аддис-Абебе падала практически до нуля). Вообще же в Эфиопии практически нет дня, когда не светит Солнце - один из туристических слоганов так и звучит: «Эфиопия - страна тринадцати месяцев Солнца» - по местному календарю год эфиопов разбит на 13 месяцев.

Поражали и другие эфиопские контрасты - среди жалких крестьянских лачуг мог стоять самый настоящий дворец. И жил там, как правило, не принц, а человек, в принципе, имеющий более-менее квалифицированную работу. Эфиопский шофер, электрик, тем более инженер или учитель мог позволить себе отгрохать такую домину, которая и не снилась современному «новому русскому».

В девять вечера по всей Аддис-Абебе открывались небольшие забегаловки, где солдатам со всех концов света предлагались всякого рода нехитрые развлечения - музыка, выпивка и девочки. Практически в каждом доме братья по вечерам торговали сестрами, а отцы - дочерьми. Само собой пользовались услугами уступчивых африканок и морально устойчивые советские солдаты.

Пришлось Олегу с товарищами встречать в Африке Новый 1987 год. О елке и снеге приходилось только мечтать. Но что любопытно - через несколько дней после праздника в Аддис-Абебе выпал крупный град - африканцы с удивлением таращились на необычные атмосферные осадки, а местная ребятня целый час (пока все не растаяло) никак не могла понять, что такое холодное валяется у них под ногами.

В марте пришло время служивым возвращаться назад в Союз - в Джамбул. От правительства Эфиопии «за добровольную и безвозмездную работу по обеспечению ввоза пищи и предметов жизненной необходимости» Олегу было вручено несколько благодарственных адресов («сертификат заслуг» и «сертификат участия» - их вы видите на фото). Благодарности подписал лично министр транспорта и коммуникаций Эфиопии Юсуф Ахмед.

После возвращения на родину солдаты месяц пробыли в карантине, а еще через месяц подоспел и приказ об увольнении Олега в запас. Он вернулся в Саранск, закончил учебу в университете, сменил несколько специальностей. Сейчас Олег Яссиевич занимается изготовлением изящной мебели и надежных дверей на заказ.

Коммунистический режим в Эфиопии в 1991-м году пал, и товарищ Менгисту Хайле Мариам бежал на юг - в Зимбабве. В 1993-м Эритрея окончательно отделилась - сепаратисты победили-таки. А в Эфиопии в прошлом году опять была засуха.

http://www.africana.ru/lands/Ethiopia/Mordovia.htm<\/u><\/a>

 Отправлено: 11.04.09 08:38. Заголовок: НИКИТА, ФИДЕЛЬ И РЯД..

НИКИТА, ФИДЕЛЬ И РЯДОВОЙ ТРЕМЗИН

Участник Карибского кризиса должен был молчать 25 лет. Сегодня он пытается сплотить немногочисленных архангельских "кубинцев"

Мы говорим "воины-интернационалисты" и подразумеваем прежде всего участников вооруженного конфликта в Афганистане. Но двадцатый век выдался богатым на войны, а страна Советов как истая супердержава обожала отправлять своих вооруженных сыновей за границу. Задолго до "афганцев" в Союзе появились "кубинцы". Люди-невидимки, которых заставили четверть века молчать о своих карибских подвигах, а многим попросту сломали жизнь...

Альберт Николаевич Тремзин - один из очень немногочисленных архангельских "кубинцев". По его данным, в столице Беломорья дай Бог наберется еще двое участников легендарной операции "Анадырь" (по России всей до нового века дожили лишь 10000 из 43000). Впрочем, в надежде расширить эти данные Альберт Николаевич и пришел к нам в редакцию. Но сначала вспомним захватывающие "дела давно минувших дней", в которых ему довелось поучаствовать.

Планета Земля, 1962 год от Рождества Христова. Холодная война между СССР и США приводит к острейшему конфликту вокруг Республики Куба. В ответ на американские "наезды" на юного члена соцлагеря страна Советов начинает операцию "Анадырь" = скрытую переброску крупной группировки войск и ядерных ракет на Кубу, под самый бочок к США. Человечество оказывается на грани термоядерной войны и впервые осознает, что победителей в ней быть не может. Но Хрущев и Кеннеди, которые довели братьев-землян до края, все-таки проявляют благоразумие и решают дело миром.

Загадочный круиз

К горячему лету 1962-го рядовой срочной службы из Архангельска Тремзин успел закончить ШМАС (школу младших авиационных специалистов) на Новгородчине и попасть в элитную ракетную часть на территории Литвы. Без пяти минут демобилизованный, он учился на подготовительных курсах при части - мечтал поступить в институт.

Но все вышло по английской поговорке: хотите рассмешить Бога - расскажите ему о своих планах. Курсы вдруг прикрывают, а всю часть отправляют в правительственную командировку. Куда - неизвестно, но в архиважную и сверхсекретную. Накануне созывается комсомольское собрание, и все дружно голосуют за выполнение задания Партии и Правительства. Потом так же дружно садятся в теплушки и едут в Севастополь.

- Конечно, были у нас предположения насчет места назначения, = вспоминает Альберт Николаевич.
- Или Болгария, где намечались какие-то учения, или Куба. Все уже знали из газет, что обстановка вокруг нее накалилась до предела. И переброска наших войск в то время была оправданной, ведь американцы окружили нас своими базами со всех сторон. Вот Никита (Хрущев - М.Л.) и решил принять ответные меры.

Тех, кому предстояло выполнять это решение, не посвящали в тайну до последнего. Буквально: езжай туда = не знаю куда, делай то = не знаю что. Недавно Межрегиональная общественная организация ветеранов воинов-интернационалистов "кубинцев" (МООВВИК) издала книгу "Стратегическая операция "Анадырь". Как это было". Только из нее Тремзин смог узнать и понять многое из того, что случилось с ним в 20 лет...

В Севастополе изнывали от неведения недели две. Наконец темной августовской ночью всем выдали гражданскую одежду и группами повели в порт. Там загадочных пассажиров без билетов и каких бы то ни было документов встречал трофейный круизный лайнер "Адмирал Нахимов".

- Господа командиры правильно сказали: повезло вам, такое путешествие вряд ли у кого еще будет, - улыбается Тремзин.
- Роскошное судно! И плыли мы на нем поначалу весело, как вольные люди. Казалось, правда, что нас вообще нет на белом свете. Фотоаппараты, записные книжки изъяли, родным запретили что-либо сообщать. Хотя мы к такому уже привыкли: нас и в Союзе-то называли автохозяйствами, а не ракетными частями.

Но через трое суток веселье сменила тревога: господа командиры вскрыли пакет, и все, в том числе капитан, узнали, куда плывут. Поняли, что дело серьезное и назад дороги нет. А потом опять расслабились: все-таки молодые, здоровые, да и что еще оставалось?

В активно-судоходном Атлантическом океане им не встретился ни один корабль - так хитро был составлен маршрут. Зато дня за три пути до Кубы над "Нахимовым" принялись кружить американские военные гидросамолеты. "Путешественникам" приказали на палубу носа не высовывать: мол, на круизном судне женщин и мужчин должно быть поровну, а у нас слабого пола десятая часть от силы = подозрительно!

Солдат сделал свое дело

В Гавану прибыли ночью. Куда идти солдатам - по-прежнему знали только командиры. На одном месте подолгу не задерживались. Форма одежды оставалась гражданской, но иногда переодевались в кубинскую милицейскую. Собственных регулярных войск у Фиделя тогда еще не было - только "милисиано" с нашим старым оружием.

= С кубинцами= нам довелось пообщаться всего раза три, - продолжает Тремзин свои устные мемуары. - Но чувствовалось, что они нам рады. Если мимо шла их машина - все улыбались, вскидывали кулаки в интернациональном приветствии. Мы ведь очень многое для них сделали и при этом полена не взяли - все привезли с собой.

Американцы постоянно летали над Кубой на очень низкой высоте - явно чувствовали себя в чужом небе, как дома. На побережье стояли наши ракетные установки, но приказа открывать огонь не было. И все-таки однажды нервы не выдержали, и в самый пик кризиса безо всякой команды Москвы наши сбили разведывательный U-2. Разумеется, скандал!

Стартовые площадки трудно было спрятать на равнинном острове. Как-то вражеские папарацци засекли нашу учебную ракету в полной боевой готовности. Ее снимки с панически-ехидными комментариями попали во все западные газеты: дескать, они уже готовы нас уничтожать! А на Кубу мы привезли только "жидкостные" ракеты, которые могли продержаться в готовности N 1, то бишь в вертикальном положении, не больше шести часов. Альберт Николаевич до сих пор в сомнениях: уж не нарочно ли мы тогда раскрылись?

Словом, обстановка с каждым днем становилась все нервознее. А тут еще эта дизентерия! Кругом полно разных экзотических фруктов, которые советский человек и во сне не видывал. Конечно, ели, а потом, бывало, и помирали. Кто-то погибал в авариях, кто-то - от утечки ядерного топлива. После наших войск на Кубе осталось кладбище из 64 могил...

- В конце концов Никита с Кеннеди договорились, - говоря об этом, участник Карибского кризиса и сегодня вздыхает с облегчением. = Мы ведь уже поверили в то, что ядерная война вот-вот начнется... Первыми должны были уйти наши ракетные войска. Кубинцы, конечно, расстроились, Фидель был недоволен. Долго его потом Хрущев успокаивал.

Домой плыли уже не в каютах круизного судна, а в трюмах грузового. Солдат сделал свое дело, солдат может уходить... В Советске, что на Балтике, их встретил и поздравил с успешным выполнением задачи какой-то генерал. Больше они были стране не нужны.

Пиджак, значок и раковина

В институт, о котором мечтал, наш герой так и не поступил. После демобилизации пропали все его документы с отличной характеристикой. Закончил коммунально- строительный техникум, курсы журналистов при "Правде Севера", имеет незаконченное педагогическое образование. Уже на пенсии, но еще работает = в ЖКХ. В последние годы скрупулезно восстанавливает, пожалуй, самую интересную страницу своей биографии - кубинскую.

По возвращении в Союз с них взяли подписку о 25-летнем молчании. На память о Кубе у Тремзина остались лишь гражданский пиджак, значок с ее знаменем и раковина. Но отец-следователь вмиг его раскусил: "Ну что, как там Куба?" Уж ему- то не имело смысла врать, что три месяца провел на Байконуре...

Ракетную часть, где служил Тремзин, из Литвы убрали. Найти подтверждения этой службы, и в частности - ее вредности, оказалось потруднее, чем спрятать ракетную установку на "острове свободы". Военкоматы хором отвечали: информацией не располагаем. Единственное, что удалось раздобыть, - это скупую справку из архива Минобороны: такая-то часть прибыла-убыла на Кубу тогда-то, и гвардии рядовой такой-то в ней служил, но сведений о характере его работы нет.

Благо, хоть значок воина-интернационалиста у Тремзина имеется. А во времена перестройки Октябрьский военкомат выдал ему грамоту за подписью Горбачева, но почему-то... "афганскую". Объяснили: "кубинцы" - это то же самое, только без льгот.

Попытки наладить связь с сослуживцами также особым успехом не увенчались. Судьба у всех сложилась одинаково печально. Один участвовал в ядерных испытаниях на Новой Земле, получил там дозу и в итоге спился. Другой тоже после Кубы продолжал служить в ракетных частях и тоже потерял здоровье... Уж какие после этого еще нужны доказательства "вредности"?

Сегодня об этих людях вспоминает разве что Куба. Время от времени ее посол в России вручает участникам Карибского кризиса кубинские медали. Но до архангельских "кубинцев" у Фиделя Кастро, видимо, руки пока не дошли.

А тем временем МООВВИК предложила Тремзину создать в Архангельской области отделение этой организации, входящей во всероссийское "Боевое братство". В нее принимаются участники Карибского кризиса 1962-1963 годов (в том числе моряки), а также служившие на Кубе позже. Если вы относитесь к таковым, отзовитесь! Вот адреса и телефоны: 163045, Архангельск, ул. Суворова, 12=36, телефон 24-35-62; набережная Северной Двины, 68, областное отделение "Боевого братства" (для Тремзина А.Н.), 20-67-18.

Марина ЛЕДЯЕВА.
http://www.pravdasevera.ru/print.html?article=17588


КУБИНСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
http://www.airforce.ru/history/cuba/chapter1.htm

 Отправлено: 29.06.09 12:21. Заголовок: Необъявленная война ..

Необъявленная война

Яков Перевистов, преподаватель КЭГИ



Как китайцам помогали русские Ли Си Цинны. После победы над фашистской Германией, Советский Союз неоднократно участвовал в вооруженных конфликтах, в том числе и в Китайской народной республике. Воспоминаниями об этой войне с читателями нашей газеты делится участник событий, воин-интернационалист, старший преподаватель КЭГИ Яков Перевистов.

После окончания авиационной школы механиков, в звании сержанта я был направлен для дальнейшего прохождения службы в Хабаровск, в штаб 149-й истребительной авиационной дивизии. Был зачислен в звено управления дивизии, затем переведен в школу младших авиаспециалистов на должность инструктора практического обучения.

Шла война между США и Северной Кореей. Американские и южнокорейские войска перешли 38-ю параллель. Сражения велись на северо-корейской территории, но бомбовым ударам подвергался и Китай.

Война шла за Северную Корею, где вместе с корейцами сражались десятки тысяч китайских добровольцев, о чем официально объявило правительство КНР. А неофициально в этой необъявленной войне участвовала и наша авиация.

1 октября 1950 года руководство КНДР обратилось к СССР с отчаянной просьбой: "В этот трагический момент перехода неприятельских войск через 38-ю параллель (граница между двумя Кореями - М. К.) нам крайне необходима непосредственная военная помощь Советского Союза!" Аналогичный запрос был направлен Китаю. После консультаций со Сталиным, Мао Цзэдун направил на помощь соседу Ким Ир Сену 200-тысячную войсковую группировку так называемых "китайских народных добровольцев", вступившую в бой 14 октября и сумевшую ценой колоссальных потерь приостановить развитое войсками США и их союзниками контрнаступление. Однако с воздуха китайцы были столь же беззащитны, и американская авиация теперь громила их наравне с остатками северокорейских частей. До прибытия в регион боевых действий советских самолетов, американцы практически ежедневно совершали до тысячи самолето-вылетов, наносили массированные удары не только по боевым позициям и коммуникациям, но и по расположенным в тылу корейским и китайским объектам. Промедление было воистину подобно смерти, и 20 октября 1950 года Иосиф Сталин отдал советским ВВС приказ: "Прикрыть небо над Северной Кореей от налетов американской авиации и защитить на дальних подступах границы Советского Союза!"

Для оказания помощи в укреплении обороноспособности Китая и защиты важных народохозяйственных объектов от налетов вражеской авиации была передеслацирована наша авиация.

Первыми на помощь китайским друзьям прибыли авиаторы 64-го истребительного авиакорпуса, самолеты которого базировались на аэродромах Аньшаня, Андуня и Мукдена. С первыми же вылетами наших МиГов, американские летчики получили достойный отпор.

Личный состав корпуса был одет в китайскую военную форму, а наши самолеты несли опознавательные знаки КНР. Мало кто знает, что тогда в небе Кореи сражались летчики, которыми командовал прославленный трижды Герой Советского Союза генерал Иван Кожедуб.

Осенью 1952 года нас погрузили на железнодорожные составы и отправили к новому месту службы в Китай. Один полк дивизии расположился в Дальнем, по одному базировался в Шаншилипу и Даншахэ. Здесь же разместился и штаб дивизии. Наше соединение непосредственно не участвовало в боевых действиях. Мы охраняли воздушное пространство Ляодунского полуострова. Но нашим летчикам приходилось вылетать на боевые задания по отражению американских бомбардировщиков, и они всегда успешно выполняли поставленные задачи. Обошлось и без потерь.

По прибытию в Китай, мы сдали на хранение свои партийные, комсомольские и военные билеты. На аэродроме все находились в комбинезонах так что звания различия не были видны. Поэтому обращения были вольными.

Пребывание наших истребителей на театре боевых действий было окружено режимом государственной тайны. Во избежание нарушения хрупкого мира с Америкой (а мир 50-х уже был ядерным!), Советский Союз никогда не признавал факта отправки своих войск в Корею. В целях маскировки наши пилоты получили китайские псевдонимы (отсюда распространившийся в народе анекдот о "корейском летчике Ли Си Цинне"); все радиопереговоры в воздухе им предписывалось вести только на китайском языке. Однако последнее указание не сработало - пройдя сокращенный курс китайского, наши пилоты толком не понимали этот сложный и чуждый русскому уху язык, и в круговерти воздушного боя регулярно сбивались на родную речь, обильно сдабриваемую нецензурной лексикой.

Китайское население к советским военнослужащим относилось доброжелательно. При встрече нам говорили «нихао, сулин тунжа» - здравствуй, русский товарищ. Когда встречались с молодежью, нас приглашали танцевать, петь популярную в то время в Китае и в СССР песню «Москва-Пекин». На зданиях вокзалов висели портреты И. В. Сталина и Мао Цзедуна. И эта дружба была искренней. На праздники нам вручали сувениры. Для командного состава и отличников боевой и политической подготовки устраивали правительственные приемы. На одном из них присутствовал и я. А как торжественно в Китае отмечали 300-летие присоединения Украины и России!

По официальным данным советские летчики за время корейской войны совершили более 63 тысяч боевых вылетов, провели 1790 воздушных боев и сбили 1097 самолетов противника. Потери нашей авиации составили 335 истребителей. Авиация США за это время сбросила на головы корейцев и китайцев почти 500 тысяч тонн авиабомб и 36 миллионов литров напалма.

Прошло более полувека, но эти события не исчезнут из памяти тех, кто участвовал в этой необъявленной войне.

http://www.obshegitie.org.ua/?q=node/60

 Отправлено: 30.06.09 13:09. Заголовок: Мой отец — настоящий..

Мой отец — настоящий полковник



Мой отец, Фоменко Пётр Иванович, родился 27 августа 1926 года в Актюбинской области Казахстана...



Лётная школа, в которой ему выпало проходить учёбу, называлась «Омск–Кировск». С мая по август 1944–го папа находился в 52–й окружной школе младших авиационных специалистов в Абакане. Потом был направлен на 3–й Белорусский фронт, в I–ю ВА (I–я Воздушная Армия), командовал которой дважды Герой Советского Союза Тимофей Тимофеевич Хрюкин. Кстати говоря, папа — ветеран I–й ВА, у него есть специальное удостоверение. Служил в 303–й истребительной авиационной Смоленской Краснознамённой ордена Суворова II–й степени дивизии.

В 1946 году произошло перевооружение с самолётов ЯК–9У на реактивные ЯК–15. В этом же году в Москве состоялся парад Победы, в котором принимал участие и мой отец. 1 мая реактивные самолёты пролетали над Красной площадью — 15 звеньев по три самолёта (всего 45 машин). Командовал парадом (вернее, парадным полком) майор Иван Дмитриевич Кошель. Открывал парад самолёт ТУ–4, который пилотировал экипаж под командованием Василия Иосифовича Сталина.

С 1946–го по июль 1950–го полк, в котором служил отец, выполнял интернациональный долг в Китае — воевали с Гоминьданом и помогали Мао Цзе–дуну. Никто не знал, что здесь воевали советские лётчики, на задание они летали в гражданской форме. 30 лет никто не имел права разглашать военную тайну! Потом полк переместили на аэродром Ля Ойян — пролив ближе к Корее. Здесь лётчики участвовали в отражении американской агрессии в Корее на самолётах МиГ–15.

15 июля 1951 года Корея была разделена по 38–й параллели на Северную и Южную. Наземные войска были китайские, воздушные войска — советские (это когда шла война в Корее). У лётчиков тогда была такая шутка: самолёт пилотирует лётчик Ли Си–цын (т. е. Лисицын).
Буквально через день–два после раздела Кореи полк моего отца перелетел на базу Цынь–Дао в Китае, в 15 км от берега Жёлтого моря. Здесь у каждого из советских авиаторов был китайский дублёр–ученик.

В сентябре 1951–го обучение китайцев закончилось. На военную базу прибыл министр обороны КНР маршал Джу–Де. Папин полк построили в шеренгу по одному буквой «П». Маршал каждому пожал руку и сказал, что каждый из лётчиков получит награду за боевые заслуги.

А если вернуться к событиям Великой Отечественной, то окончание войны, победное 9 мая 1945 года, папин полк встретил в Мариенбурге (Восточная Пруссия). На аэродроме в этом городе стояла и французская эскадрилья «Нормандия–Неман».

В мае полк, в котором служил отец, перебазировался на аэродром в белорусском городе Кобрин. Личный состав занимался лётной подготовкой. В начале июня 1945 года эскадрилью под командованием Якова Фёдоровича Удовицкого в полном составе отправили в Японию.

24 июня 1945 года — парад Победы в Москве, а папин полк в это время проезжал столицу в поезде, следующем на Дальний Восток. Прибыли на станцию Домна под Читой. Там был сформирован 356–й ИАП (истребительный авиационный полк), и тут же начались боевые действия: 6 августа 1945–го была объявлена война Японии. Спустя месяц Квантунская армия (1 млн. 200 тыс. человек) была разгромлена. Для японцев это был невыносимый удар. Отец рассказывал, что видел пленных, которые вспарывали себе животы, лишь бы избежать позора плена.

Затем в биографии моего отца была Маньчжурия, аэродром в Хайларе, Чянь–Чунь, Цицикар, Мукден и последний аэродром — Ля Ойян. Эскадрилья вернулась в Кобрин в ноябре 1945 года.

Что же касается французской эскадрильи «Нормандия–Неман», которая входила в состав полка, где служил мой отец, то она начинала свою боевую биографию под Москвой на аэродроме Хатёнки. В феврале 1942–го французов отправили на аэродром в Иваново, где они проходили специальное обучение в лётном полку.

В конце 1942 года они прибыли на фронт как самостоятельная боевая единица. Вначале они были в полку, в котором затем служил отец, а в начале 1944 года французов передали в состав 18–го гвардейского полка всё той же прославленной дивизии. Всего на счету «Нормандия–Неман» — 262 сбитых за годы войны фашистских самолёта. Условия службы французских пилотов в папином полку называли «свободной охотой»: французские парни поднимали свои машины в воздух тогда, когда сами считали это нужным...

http://gazetazp.ru/cgi-bin/showissue.pl?n=2007/78&i=7

 Отправлено: 24.12.09 13:08. Заголовок: Шарков Виктор Василь..

Шарков Виктор Васильевич



Родился 29 апреля 1928 года в Новосибирске. В 1943 году окончил 7 классов, после окончания школы работал электромонтером на заводе им. Коминтерна. В июне 1947 года поступил в Иркутскую военную авиационную школу авиамехаников (ИВАШАМ), которую окончил в декабре 1948 года по специальности «авиамеханик» с присвоением звания сержант. В 1949 году обучался на курсах при ИВАШАМ по изучению теории и конструкции реактивной авиационной техники, после окончания которых было присвоено звание младший техник-лейтенант.

1949-1950 годы – техник самолета 29 гиап, аэродром Кубинка. Февраль 1950 года - май 1962 года – техник самолета 1-й авиационной эскадрильи 32-го гвардейского иап, аэродром Кубинка. 1962-1963 годы – капитан, начальник группы по СД 1 аэ 32 гиап. 1964-1967 годы – начальник группы регламентных работ ТЭЧ 32 гиап. 1968-1970 годы – заместитель начальника ТЭЧ полка, аэродром Шаталово. Таким образом Виктор Васильевич Шарков прослужил в 32 гиап 20 лет.

1970-1974 годы – майор, начальник ТЭЧ 787 иап 324 иад, аэродромы Темплин, Финов, ГСВГ. 1974-1978 годы – начальник ТЭЧ 234 гиап 9 иад, аэродром Кубинка.
Демобилизовался в 1978 году.
Живет в Кубинке.

Воспоминания Шаркова В.В. о пребывании на Кубе читайте здесь:

32-й ГВАРДЕЙСКИЙ ИСТРЕБИТЕЛЬНЫЙ АВИАЦИОННЫЙ ПОЛК НА КУБЕ (1962-1963 гг.)
http://www.airforce.ru/history/cold_war/cuba/index.htm



На фото: младший авиационный специалист 32-го гиап Василий Братусев и Фидель Кастро.
Куба, аэродром Сан-Антонио, 17 апреля 1963 года. Фото М.Д. Исаева

 Отправлено: 11.05.10 14:49. Заголовок: А вот воспоминания с..

А вот воспоминания сына эмигрантов из России, проходившего военную службу в американской армии в Корее.



...Мой отец учился в кадетских корпусах в Киеве и в Хабаровске, и окончил в Шанхае прерванное учение, в том же корпусе, который переехал из Хабаровска в Шанхай, когда Временное Правительство передала власть большевикам в 1922 в Чите (или Улан Уде). Окончив корпус в Шанхае примерно в 1923, он вернулся в Харбин из Шанхая. Он учился художеству частным образом (1909-1918) у тех же преподавателей в корпусах, которые учили кадетов делать наброски и рисунки военных объектов, мостов, фортефикаций, ландшафтов, и карт. Он так же учился писать портреты у своего отца, который в молодости подрабатывал портретами молодых дам. Отец лучше всего испонял пейзажи. У нас сохранились несколько масленных картин отца в период его отрочества. Он тоже хорошо исполнял копии икон для православных храмов в США. Отец вёл журналы своих произведений: Номер, Когда, Что, Кому, и если был заработок, сколько. Отец эмигрировал в США из Харбина в 1925 году.



Насчет Кореи: Я поступил в армию США, в части связи (Signal Corps) в 1948, прошел обычную тренировку, прошел курсы радистов, радиомехаников, стал капралам. Состоял в батальоне связи (1100 лиц), который спешно оборудовали, и на отдельных поездах в начале лета 1950 переехали США в Сиэтл, откуда на военных транспортах переплыли Тихий океан в Yokohama. Там оборудование разгрузили, проверили, и все по очереди на поездах из Йокогамы (Yokohama) на юг в Сасебо (Sasebo). Там на паромах и в других суднах через Корейский Пролив в Пусан (Pusan). Затем, в поездах, где все окна были выбиты, через множество дымных тунеллей на север, на фронт в Таегу. Там батальон расположился в полях на север от города. Видно было, и слышно, как авиация США бомбила что-то за небольшими холмами.



Я и мои помошники установили первый военный мобильный радио телетайп, дальнебойный, доставал до Японии. Там, где мы остановились местных жителей не было видно. Было начало августа, и все были в летней форме. Через несколько дней, батальон двинулся на север, главный штаб остался в тылу. Наш батальон поддерживал связь между пехотой, артиллерией, и другими частями, и с главным военными штабами в Таегу (Taegu). Всё время мы двигались, обгоняя друг друга, останавливались на несколько дней, и двигались снова.

Начали встречать больше местного населения, корейцев, которые очевидно бежали с фронта. Дороги были узкие, как бы на высоком валу, так как соседние рисовые поля были залиты водой. В августе поля были уже сухие и пыльные. На полях не было видно людей. Дорога шла по валу, который был на пару метров над уровнем поля. Рядом с валом иногда виднелись остатки машин. Встречались широкие пощадки, где могли машины разъехаться, которые в обратную сторону возвращались. Время от времени движение направляла милиция. Приехали в какой-то небольшой город, начали встречать женщин с детьми, но редко. Встречались теперь с военными из Великобритании. Начали слышать вдали артиллерию. Часть нашего батальона решила остановиться, собрались на поле около школы, где проходил ручей.

В течении нескольких недель, мы передвигались несколько раз. Где возможно, спали в различных зданиях, в местах, где не было народа. В других случаях, в палатках для 12-и солдат. Всё это время, в каждом месте устанавливали телетайп для связи с штабом. Часто к нам приходили из пехоты со сломанными радиоаппаратами, просили им починить. Нормально, была в тылу мастерская для ремонта аппаратов, но пока пошлют в тыл испорченный аппарат, и ожидать, что он вернётся к владельцу, который уже в другом месте, было нереально. Я тогда подошёл к полковнику, который возглавлял полк, и рассказал ему, что происходит. Через пару дней он меня вызвал, мы поговорили, и он мне дал поручение установить мобильную мастерскую для ремонта аппаратов связи. Он тоже дал мне разрешение вербовать подходящих специалистов из других частей батальона. К зиме у нас была мобильная мастерская, лишняя палатка, небольшой грузовик, и 18 специалистов. Зимой сидели на одном месте, фронт не двигался, мы были немного на юг от Сеула. Хотя вход в Сеул был запрещен обычным солдатам, по поручению командира некоторым разрешали. Я был в их числе. Я с помощником поехали к комплексу зданий столицы, и нашли во внутренней площади среди государственных зданий и музея, место, куда можно было бы поставить наш мобильный телетайп. Но нас предупреждала стража, что следует вначале сделать поиск мин на этом поле. На второй поездке принесли аппарат и начали проверять там почву. Мин не нашли, но попадалось много кусков металалла, и даже статуэток, как будто древних. Оказалось, что бомба разбила музей рядом, и разбросала музейную выставку. Я нашёл три небольших статуи, явно древнии, и смог с собой превести потом в США...



Японское влияние в Корее было примерно с 1910 до 1945. Японцы, а не корейцы, разработали архитектуру и инфрастуктуру той Кореи, которую я встретил в 1950 году. Это включает мощенные дороги и улицы, мосты, поезда, и даже аэродром около столицы. А корейцы уже веками разработали сельское хозяйство, основанное на рисе. Когда я приехал в Корею, я обнаружил, что многие вывески и надписи были написаны японской катаканой, так что я начал учить катакану и хирагану, алфавиты, которые определяют звуки, как айсу криму (ice cream). Тоже выучил несколько японских слов и фраз (многое уже забыл!). Все лавочники , прачки, и т.д. знали японский язык.


За воинскую службу в частях связи армии США в Корее Шкуркин Владимир был награжден бронзовой звездой.

 Отправлено: 11.05.10 16:06. Заголовок: Браво, Админ! Вот эт..

Браво, Админ! Вот это - Да! Это же наш коллега, радиомеханик!

А в чем собственно виноват перед Россией этот настоящий, русский по национальности, парень из Америки?

Да ни в чем. В том, что воевал в армии США, и не пытался прикинуться корейцем?

Эх-х-х. Сколько выгнали - выжили большевики настоящих русских из России?

 Отправлено: 16.04.11 13:38. Заголовок: Продопжение.

 Отправлено: 29.04.11 07:43. Заголовок: После публикации фот..

После публикации фотоальбома «Китай-Латвия 1953-1955. Александр Сухоруков»<\/u><\/a>,
я получил письмо-комментарий от участника ziglah сайта moifoto.ru.

цитата:

Приветствую! В те времена мой двоюродный брат Кузнецов Владимир служил в Китае, стрелок-радист, сержант. Какую ШМАС он закончил, сказать не могу. К сожалению, брат умер в середине шестидесятых, так что воспоминания ушли. Он вообще не любил рассказывать о том периоде. У меня осталась только вот эта фотография. Это он сразу после демобилизации со мной. Орден у него Китайский. Спасибо за ваше сообщение.Удачи!

<\/u><\/a>

С Корейской 1952 г. Кузнецов Владимир, двоюродный брат.

---

Примечания.

На каких же самолетах мог летать Кузнецов Владимир в качестве стрелка-радиста?

цитата:

Кстати говоря, родной брат моего отца в то время "служил в Китае". Рассказывал, что проходил службу в "стрелковой авиации", то есть был бортовым стрелком. Попытки узнать, что это был за самолет, успехом не увенчались. Наверное, служил в Манчжурии в полку фронтовых бомбардировщиков Ил-28... Война в Северной Корее 1950-53 годы<\/u><\/a>

А что за самолет - бомбардировщик Ил-28?



Ил-28 — первый советский реактивный бомбардировщик<\/u><\/a>

Ил-28. Материал из Википедии<\/u><\/a>

А может Кузнецов Владимир летал еще на Ил-10?

«Красные дьяволы» в небе Кореи. Советская авиация в войне 1950–1953 гг.


Советские летчики и техники 537-го ШАП на Центральном аэродроме в Пхеньяне.
Позже данный Ил-10 был передан в состав ВВС КНДР и участвовал летом 1950 г. в боях против сил ООН


Один из советских Ил-10 на Центральном аэродроме Пхеньяна, позже переданных ВВС КНДР.
На переднем плане советские техники из состава 537-го ШАП (1948 г.)

Сейдов И. «Красные дьяволы» в небе Кореи. Советская авиация в войне 1950–1953 гг. Хроника воздушных сражений. — М.: Яуза; Эксмо, 2007. — 704 с. — (Сталинские соколы).
http://scilib.narod.ru/Avia/Seidov/index.html<\/u><\/a>

 Отправлено: 03.05.11 10:55. Заголовок: Другим нашим парням ..

Другим нашим парням повезло меньше...

Именной список боевых потерь

Корея 1950-1953 гг.

Всего в боевых действиях в Корее погибло – 315 человек.

Военнослужащих из воинских частей, расквартированных в Приморье, погибло – 31 человек. Все они похоронены в Приморском крае.
Уничтожение американскими истребителями транспортного самолета ИЛ-12 27 июля 1953 года (27 июля 1953 года – день окончания войны на Корейском полуострове) над территорией Китая. Самолет упал в 4-х км от деревни Маоэрошань провинции Гирин. Погибло 6 членов экипажа и 14 пассажиров...
...
2. Вылинок Николай Андреевич, 1927 года рождения, Брянская область, поселок Просвет. Старший сержант, 593-й отдельный транспортный авиационный полк ВВС ТОФ. Погиб 27-го июля 1953 г. при падении самолета ИЛ-12, атакованного американскими истребителями в 130 км. юго-западнее города Дуньхуа, Китай. Похоронен в братской могиле в г. Владивосток (Жариковский сквер, ул. Светланская).

3. Галеев Наиль Галеевич, 1929 года рождения, Башкирская АССР, Бураевский район, село Каинлык. Сержант, 1744-я дальне-разведывательная авиационная эскадрилья ВВС ТОФ. Погиб 27-го июля 1953 г. при падении самолета ИЛ-12, атакованного американскими истребителями в 130 км. юго-западнее города Дуньхуа, Китай. Похоронен в братской могиле в г. Владивосток (Жариковский сквер, ул. Светланская).
...
9. Козлов Евгений Иванович, 1930 года рождения, Московская область, г. Орехово-Зуево. Сержант, 1744-я дальне-разведывательная авиационная эскадрилья ВВС ТОФ. Погиб 27-го июля 1953 г. при падении самолета ИЛ-12, атакованного американскими истребителями в 130 км. юго-западнее города Дуньхуа, Китай. Похоронен в братской могиле в г. Владивосток (Жариковский сквер, ул. Светланская).

10. Коновалов Николай Степанович, 1926 года рождения, Куйбышевская область, село Васильевка. Старшина, воздушный стрелок-радист 593-го отдельного транспортного авиационного полка ВВС ТОФ. Погиб 27-го июля 1953 г. при падении самолета ИЛ-12, атакованного американскими истребителями в 130 км. юго-западнее города Дуньхуа, Китай. Похоронен в братской могиле в г. Владивосток (Жариковский сквер, ул. Светланская).
...
15. Назаров Николай Семенович, 1927 года рождения, Саратовская область, Ртищевский район, деревня Шуклино. Старший сержант, 1744-я дальне-разведывательная авиационная эскадрилья ВВС ТОФ. Погиб 27-го июля 1953 г. при падении самолета ИЛ-12, атакованного американскими истребителями в 130 км. юго-западнее города Дуньхуа, Китай. Похоронен в братской могиле в г. Владивосток (Жариковский сквер, ул. Светланская).
...
31. Шадрин Михаил Тихонович. Призван Томским РВК, Томской области. Гвардии младший сержант. Умер от ран 2-го августа 1950 г. Похоронен на кладбище села Галенки Октябрьского района Приморского края.

Контингент<\/u><\/a>

---

Примечания

...В 1950 году на Корейском полуострове начались боевые действия, которые длились до июля 1953 года. На первом этапе СССР оказывал КНДР помощь только поставкой вооружения и техники. Формальным поводом к участию в боевых действиях личного состава ВВС СССР послужил налет 8 октября 1950 года на аэродром ВВС Сухая Речка двух истребителей – бомбардировщиков F-80 «Шутинг Стар» ВВС США. После этого руководством СССР было принято решение оказать прямую военную помощь КНДР, для чего в приграничных районах Китая с КНДР был сформирован 64-й отдельный истребительный авиационный корпус под командованием генерала И. Белова. Полки 64-го ОИАК базировались на аэродромы Шеньян, Ляоян, Аньшань, Аньдун.

В основном, это были части из состава ВВС и ПВО СССР. Однако c февраля 1952 по июль 1953 года в состав корпуса на ротационной основе входили истребительные полки ВВС ТОФ: 256, 821 иап 190-й иад на самолетах МиГ-15; 578 иап (бывший 12 иап) на самолетах Ла-11, 781 иап на самолетах МиГ-15. Согласно записи в историческом журнале управления ВВС ТОФ 256 и 821 иап в 1952 году были приняты в состав авиации флота, но больше о них ни где не упоминается. Возможно, по окончании боевых действий в Корее эти полки были вновь переданы ВВС.

В сентябре 1950 года в Порт-Артуре был сформирован 55 авиационный корпус ВМС, который включил в себя все летные части Порт-Артурской ВМБ. В декабре этого же года 55 АК был переименован в 105 АК ВМС.

Корейская война требовала ускорения темпов освоения самолетов МиГ-15. Не имея достаточного количества подготовленных к этому аэродромов (они находились в стадии строительства) зимой переучивание на МиГ-15 производилось со льда Амурского залива в бухте Угольная. За зиму были полностью перевооружены два полка 7-й иад (очевидно 22 и 1741 иап), которой в то время командовал Герой Советского Союза полковник К. Алексеев.

В январе 1951 года 15 смешанная авиадивизия ВВС 7 ВМФ была переформирована в 15 истребительную авиадивизию в составе 41, 42 и 58 иап. В июне управление 165 иад было передислоцировано с аэр. Кневичи на аэр. Унаши, а в августе года 57 иап был передислоцирован с аэр. Петровка поближе к границе с Кореей на аэр. Сухая Речка, выделен из состава 7 иад и стал отдельным истребительным полком до августа 1952 года, когда он был включен в состав 861 иад.

По состоянию на 1 января 1952 года в составе истребительной авиации ВВС 5 ВМФ числятся:

- 22 иап 7 иад на самолетах МиГ-15, Ла-11 на аэр. Ц. Угловая;
- 578 иап 7 иад на самолетах Ла-11 на аэр. Ц. Угловая;
- 1741 иап 7 иад на самолетах МиГ-15 на аэр. Сухая Речка;
- 31 иап 861 иад на самолетах МиГ-15 на аэр. Серафимовка;
- 305 иап 861 иад на самолетах МиГ-15 на аэр. Новороссия;
- 57 иап 861 иад на самолетах Ла-11 на аэр. Сухая Речка (с ноября на аэр. Новонежино);
- 781 иап 165 иад на самолетах МиГ-15 на аэр. Унаши;
- 47 иап 165 иад на самолетах МиГ-15 на аэр. Унаши;
- 348 иап 509 иад на самолетах МиГ-15 на аэр. Тученцзы;
- 405 иап 509 иад на самолетах МиГ-15 на аэр. Лантоу;
- 88 иап 89 мтад (с августа в составе 165 иад) на самолетах Ла-11 на аэр. Николаевка;

В составе истребительной авиации ВВС 7 ВМФ числятся:

- 41 иап 15 иад на самолетах МиГ-15 на аэр. Постовая;
- 42 иап 15 иад на самолетах МиГ-15 на аэр. Корсаков;
- 58 иап 15 иад на самолетах МиГ-15 на аэр. Урю (пос. Таранай на побережье з. Анива)
- 59 иап 16 сад на самолетах МиГ-15 на аэр. Корсаков.

Опыт войны в Корее убедительно показал важность противовоздушной обороны в обеспечении безопасности страны. Части ПВО на Дальнем Востоке были сведены в новые объединения – корпуса ПВО. Осенью 1952 года в составе ВВС ТОФ был сформирован 106-й ИАК ПВО, в который вошли: 7-я иад (22, 578, 1741 иап), 165-я иад (47, 88, 781 иап), 861-я иад (31, 57, 305 иап), 147-я иад (34, 404, 494 иап) – с 1953 года, а также 50 одрап. Командиром 106 ИАК ПВО был назначен генерал – майор авиации А. Мироненко. На корпус возлагалось прикрытие района от мыса Гамова до Советской Гавани включительно.

На Дальнем Востоке сложилась к тому времени непростая воздушная обстановка. Разведывательно-патрульные самолеты США летали в 12 милях от береговой черты, непосредственно по кромке воздушного пространства наших территориальных вод. Провокационно вели себя и экипажи палубных самолетов с авианосцев. Почти ежедневно происходили безнаказанные нарушения нашего воздушного пространства. Так 06.10.51г. летчики ВВС ТОФ на самолетах МиГ-15 сбили в районе Владивостока самолет «Нептун» из состава 6 патрульной эскадрильи ВМС США.

С созданием корпуса ПВО положение стало меняться (за период с осени 1952 г. до конца 1954г. были уничтожены 7 нарушителей воздушного пространства). 27 июля 1953 года над Китаем в день окончания военных действий в Корее был сбит военно-транспортный самолет ВВС ТОФ Ил-12 с пассажирами на борту. Буквально через день в районе о. Аскольд пара истребителей МиГ-17 из 88 иап (по другим данным 22 иап) с аэр. Николаевка пилотируемые капитаном Рыбаковым и ст. лейтенантом Яблоновским сбили вторгшийся в наше воздушное пространство самолет – разведчик RB-50 из состава 55 разведывательного авиакрыла ВВС США. Второй подобный инцидент произошел летом 1954 года, когда пара истребителей Ла-11 ВВС ТОФ сбила в районе острова Аскольд самолет – разведчик RB-50 того же авиакрыла.

В мае 1953 года управление 105 авиационного корпуса ВМС было переведено из Порт-Артура в Советскую Гавань в состав ВВС 7 ВМФ. Входившая в состав корпуса 509 иад (405 и 348 иап) была передана 54 ВА ВВС и исключена из состава ВВС ТОФ. Тогда же, авиации флота из 54 ВА ВВС была передана 147иад (г. Уссурийск) в составе 494 иап (аэр. Барановский), 404 иап (аэр. Коммуна им. Ленина) и 34 иап (аэр. Коммуна им. Ленина) на самолетах МиГ-15...

Д.Е.Болтенков П.В.Левшов
АВИАЦИЯ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА РОССИИ 1916 – 2006 г.г. Справочник

---

Дополнительная информация

Б.С.АБАКУМОВ В НЕБЕ СЕВЕРНОЙ КОРЕИ<\/u><\/a>

 Отправлено: 04.05.11 11:27. Заголовок: Наши коллеги в Лаосе..

Наши коллеги в Лаосе и Вьетнаме

Бортовой радиомеханик, младший сержант Бурмистров Виктор Дмитриевич, 02.02.38 – 20.02.09 гг. Лаос, до 15.12.1960 г.
Информация и фото присланы его сыном, Бурмистровым Сергеем Викторовичем.


Мл. сержант Бурмистров В.Д. во время службы в Советской Армии

Переписка c Бурмистровым Сергеем Викторовичем
Материалы размещены на сайте с его разрешения.

18.03.09
Здравствуйте...
Я не решался написать Вам письмо, но когда не стало моего отца - близкого и дорогого мне человека, я все же решился.
Сейчас много пишут и говорят про эту войну во Вьетнаме. Но когда отец смотрел телевизор и слышал по радио выступления, он говорил - "А про нас, про самых первых забыли...". Так как все было "закрыто", он ничего не мог говорить - давал подписку.
Отец, Бурмистров Виктор Дмитриевич, был в составе 10 экипажей военно-транспортной авиации. Спустя много лет, он в узком кругу семьи рассказывал, что из 10 экипажей осталось 5. Пять экипажей были сбиты американской авиацией и упали в джунгли.
Отец рассказывал, что сначала им приходилось базироваться в Лаосе, а потом они были направлены во Вьетнам.
После его смерти я разбирал семейный архив и нашел некоторые его документы. Мне захотелось отправить Вам сканы его бумаг и документов.
Они были первыми и многие не вернулись домой даже в цинковых гробах.
Я горжусь своим отцом и всеми кто был там и теми, кто не вернулся.
С уважением,
Сергей Бурмистров.


Бурмистров В.Д. на вручении наград в Посольстве СССР в ДРВ

19.03.09
Добрый день...!
Спасибо Вам за то, что вы отозвались на мое письмо.
Я просмотрю фотографии и сделаю сканы с них и Вам вышлю, но фотографий не много и они плохого качества, фотографироваться было нельзя, так говорил отец.
У меня есть книга, подаренная отцу во время войны вьетнамскими товарищами и остались три монетки с тех давних дней. Книга с дарственной подписью и печатью, в ней фотографии военных лет.
Отец в то время был в звании младший сержант. Фамилии и имена своих товарищей он не называл, но с командиром экипажа я внешне был знаком, к сожалению, он тоже умер. Командир был в звании капитана и на его груди я видел орден "Красной Звезды".
Отец служил бортовым радиомехаником. На фотографиях есть его товарищи, некоторые фотографии плохие. И одеты были они в гражданскую одежду - форму они одели только в СССР. Вьетнамцы называли наших "дан-ти" и если был налет американской авиации на базу, то у вьетнамцев был приказ закрывать собой - своим телом наших в/служащих.
Если какие сканы получились плохо, то я отсканирую повторно.
С уважением, Сергей.

19.03.09
..., добрый вечер!
Снял сканы с фотографий того времени, их немного всего 5. И еще одно фото - это последнее фото с паспорта отца. Цветная фотография была сделана на приеме в посольстве CCCР во Вьетнаме во время вручения наград. Фамилию командира экипажа я не знаю, он раньше жил в городе Клин Московской области. Я сейчас проживаю в г. Зеленоград, который считается Москвой. В Зеленоград я переехал после окончания Московского Института Электронной техники и перевез туда своих родителей, чтобы было легче за ними заботиться.
Отец попал во Вьетнам по приказу 10-го Управления Генерального штаба МО СССР.
Отец, Бурмистров Виктор Дмитриевич родился 2 февраля 1938 года в деревне Дурасово, Клинского района, Московской области.
Умер отец 20 февраля 2009 года.
Отец был честным, добрым и отзывчивым человеком. Перенес 2 инсульта и инфаркт.
...
Интернета дома у меня нет, да и дома он не нужен - допоздна нахожусь на работе.
Работаю главным инженером в ООО "Кедах Электроникс Инжиниринг" и по работе приходилось общаться с молодыми инженерами из Вьетнама, для них эта война была давно.
С уважение, Сергей.

20.03.09
Добрый день, ...!
Большое Вам спасибо за внимание. Я буду очень рад и признателен Вам, если Вы поместите фото моего отца и его боевых товарищей на Вашем сайте, может кто-то еще жив и сможет себя увидеть на фото молодым и вспомнить те дни и откликнуться на Ваш сайт и рассказать о некоторых страницах той - малоизвестной для России войны. Отец был во Вьетнаме уже в конце 1960 года - это 15.12.1960 г.
С уважением, Сергей.


Экипаж, в котором летал бортовой радиотехник мл. сержант Бурмистров В.Д.

---

СПРАВКА:

Период нашего участие в боевых действиях в Лаосе, указанный в Разделе III,
Приложения к ФЗ «О ветеранах» - с января 1960 по декабрь 1963 года.

Сведения о погибших экипажах:

Российская Федерация
КНИГА ПАМЯТИ том 10 1946 – 1982
Справочное издание

Посвящается памяти советских граждан, принимавших участие в боевых действиях за пределами СССР после Второй мировой войны.
Издательство Патриот, Москва 1999

ЛАОС
стр. 219

Список членов экипажа транспортного самолета ИЛ-14, базировавшегося на территории ДРВ и сбитого над территорией Лаоса 17.02.1961 г. в момент десантирования грузов в р-не Салафукуна (южнее Долины Кувшинов): Вылепчиков, Меньшиков, Почачматов, Соломин А.Н., Сухоруков.
Все 5 членов экипажа погибли. Данных об этих летчиках в архивах и документах не обнаружено, но их фамилии назвал участник тех событий - военный переводчик Василий Анатольевич Цареградский.

Дополнительные сведения, полученные 20.03.09 г. от в/переводчика полковника Солдатова Вячеслава Васильевича, работавшего во Вьетнаме - Лаосе бортпереводчиком с 08.61 по 11.62 гг.:

В марте 1962 г. в Лаосе при посадке на аэродром Фонгсаван потерпел катастрофу советский в/транспортный самолет ЛИ-2 с экипажем 7 чел.
Три члена экипажа - командир корабля капитан Гасиев и в/служащие срочной службы: борттехник рядовой Кравчук, бортмеханик рядовой Шарапов (оба из Запорожья, проживали на ул. Леваневского) и бортпереводчик Злобин Степан Яковлевич остались живы.

Погибли в авиакатастрофе:

1. Правый летчик капитан Андреев Сергей,
2. Штурман капитан Багаев Алексей Егорович,
3. Механик-моторист рядовой Корнев Владимир,
4. Бортрадист рядовой Кузьменко Владимир.

Межрегиональная общественная организация ветеранов войны во Вьетнаме<\/u><\/a>

Незабываемый Вьетнам. Воспоминания и творчество<\/u><\/a>

---

Лаос

...В декабре 1960 года во Вьетнам в срочном порядке были направлены две советские эскадрильи военно-транспортной авиации (самолеты Ил-14, позднее — Ли-2, вертолеты Ми-4). В течение шести месяцев восемь экипажей самолетов Ил-14 136-й ОТАЭ совершали по 1—2 боевых вылета ежедневно на территорию Лаоса. В составе одного из экипажей находился А.Ф. Сыч. Отряд базировался в Ханое и доставлял стрелково-пушечное вооружение, боеприпасы, снаряжение, горючее и продовольствие на посадочные площадки в долине Кувшинов. Зачастую посадки самолетов и выгрузки происходили в ходе ведения местными жителями боевых действий. Доставлялись грузы и парашютами, особенно в те районы Лаоса, где самолеты не могли произвести посадку. Во время одного из боевых вылетов (17 февраля 1961 г.) зенитным огнем оппозиционной группировки был сбит экипаж старшего лейтенанта Александра Сухорукова, в результате чего погибли семь человек (пять членов экипажа: Вылепчиков, Меньшиков, Пачачматов, Соломин, Сухоруков и два вьетнамских сопровождающих).

Кроме помощи по доставке военных грузов, Лаос запросил у СССР истребители, а у Китая летчиков. Москва согласилась поставить самолеты, Пекин же в пилотах отказал...


...Несмотря на попытки всех заинтересованных в делах Лаоса сторон решить вопрос дипломатическими и политическими методами, военный конфликт на его территории продолжал разрастаться. В значительной степени он подогревался расширением войны во Вьетнаме.

С лета 1964 года США усилили военное вмешательство в дела Лаоса, используя его территорию как плацдарм для боевых действий в Индокитае. Против частей ПФЛ и северовьетнамцев была использована американская бомбардировочная авиация. Для усиления военных возможностей королевского правительства Лаоса в страну были направлены мобильные группы военных советников и инструкторов «Уайт Стар», в состав которых входили преимущественно военнослужащие сил специального назначения сухопутных войск США. Численность королевской армии была доведена до 74, 2 тысячи. Увеличились объемы американской военной помощи, поступавшей в Лаос из Таиланда по каналам американского управления международного развития. В его лаосском отделении, а также в других организациях США в Лаосе под видом гражданских лиц работали военные советники и технические специалисты, занимавшиеся обучением и материально-техническим обеспечением правительственных войск.

В ответ на это Советский Союз начал оказывать более активную военную помощь Патриотическому фронту Лаоса. Через территорию Северного Вьетнама стали осуществляться поставки артиллерии, боеприпасов, горючего и продовольствия. В страну были направлены советские специалисты и инструкторы. С 1960-го по декабрь 1970 года их численность, по официальным данным, составляла 113 кадровых военнослужащих, 3 из которых умерли...


...Одно из центральных мест в стратегии США отводилось созданию «частной армии ЦРУ» из племени мео и других горных племен Лаоса. Численность этой «армии», по некоторым оценкам, достигала 35 тысяч человек.

Кроме того, на территории Лаоса действовали различные базы США — от лагерей подготовки ЦРУ до радиолокационных. К примеру, одна из позиций комплексной радиолокационной системы TSQ-81 размещалась на горном хребте Фоупати. Она облегчала американским летчикам задачи нанесения бомбовых ударов по объектам в Северном Вьетнаме.

Следует упомянуть и о том, что значительный интерес США в Лаосе был связан также с операциями по проникновению на территорию Китайской Народной Республики. Резидентура ЦРУ в Северном Лаосе взяла на себя роль баз для рейдов в Китай.

С 1969 года военные действия против ПФЛ активизировались. Правительственными войсками был предпринят ряд крупных наступательных операций против районов, контролируемых партизанами.

В начале февраля 1971 года на территорию Южного Лаоса вошли южновьетнамские войска, поддержанные американской авиацией. Главным объектом нанесения удара стал восточный край лаосского выступа, где пролегала «Тропа Хо Ши Мина», имевшая важное военное значение (кодовое название операции — «Лам-Сон 719»). Еще с мая 1959 года она являлась основным каналом скрытой переброски людей и поставки вооружения Южной группировки северовьетнамской армии...

...действия США вызвали негативную реакцию со стороны СССР и других социалистических государств. Это нашло свое выражение в Обращении XXIV съезда КПСС «Свободу и мир народам Индокитая» (апрель 1971), Заявлении Верховного Совета СССР от 15 июля 1970 года, Заявлении Советского правительства от 25 февраля 1971 года, Заявлении глав правительств восьми социалистических стран - НРБ, ВНР, ГДР, МНР, ПНР, СРР, СССР и ЧССР от 14 мая 1970 года, Заявлении Политического консультативного совета стран — участниц Варшавского договора в связи с обострением обстановки в Индокитае (2 декабря 1970 года), Заявлении руководителей социалистических стран на встрече в Крыму в июле 1973 года и др...


...Началось активное сотрудничество страны с Советским Союзом, в том числе и в военной области.

В конце декабря 1978 года в Лаос прибыл генерал-майор А.Г. Гапоненко, возглавивший группу советских военных специалистов (в апреле 1982 г. его сменил генерал-майор Корсаков). До этого в стране уже в течение примерно полутора лет находилась авиационная группа под командованием полковника Кияницы. В ее задачи входили доподготовка лаосских летчиков, прошедших ранее обучение в учебных заведениях в СССР, и оказание помощи в формировании внутренней структуры ВВС. В состав группы входили специалисты по тылу, авиации, медслужбы, авиационные техники, инженеры, а также непосредственно летчики. К этому времени в Лаос было поставлено несколько советских истребителей Миг-19 и Миг-21.

С приездом генерала А.Г. Гапоненко в Лаосе стал формироваться аппарат советских военных специалистов, который к концу 1979 года насчитывал в своем составе около 7—8 офицеров. Примерно через год по ходатайству лаосского правительства статус советских специалистов был повышен и создан советнический аппарат, которому стали подчиняться все советские военнослужащие, прибывавшие в страну. К 1982 году в аппарат главного военного советника генерал-майора А.Г. Гапоненко входило около 30 советников при начальниках родов войск, служб, учебных заведений и т.п. лаосской армии, которым подчинялось более 1500 специалистов.

Благодаря помощи советских советников и специалистов в Лаосе стали формироваться, практически с нуля, службы тыла, учебные структуры, ремонтно-восстановительная база и др. Прежде всего было налажено питание военнослужащих: отработан паек, поставлены походные кухни. До этого в лаосской армии, представлявшей собой отдельные партизанские формирования, каждому солдату и офицеру выдавали суточный паек: 700 г сухого риса, 30 г соли и 20 г перца. На завтрак, обед и ужин выделялось два часа. За это время военнослужащий мог добыть и приготовить себе дополнительное питание: подстрелить или поймать птицу, зверя, пресмыкающееся и т.п. Работа советских специалистов усложнялась тяжелыми климатическими и природными условиями: жарой под 60°, очень высокой влажностью, наличием множества ядовитых насекомых, низким качеством питьевой воды и т.п., что приводило к вспышкам инфекционных заболеваний.

По словам генерала А.Г. Гапоненко, в первые годы его работы на территории Лаоса находилось большое количество американской, английской и японской военной техники. Многие машины имели мелкие повреждения и неисправности, которые можно было устранить при наличии необходимых специалистов. В связи с этим по запросу главного военного специалиста (позже главного военного советника) в Лаос из Советского Союза прибыл ремонтно-восстановительный батальон численностью около 500 человек. По мере ввода в строй техники стали создаваться отдельные батальоны, например, из американских танков, английских бронетранспортеров и т.п. На их базе проходило обучение лаосских военнослужащих и подготовка их для работы с техникой, поставляемой из Советского Союза.

В конце 1979 года по просьбе лаосского правительства в страну прибыл специально сформированный в СССР саперный батальон. В его задачу входило сплошное разминирование участков района Долины Кувшинов, где планировалось строительство военного аэродрома. Забегая вперед, отметим, что этот аэродром был построен в 1980-е годы, также при непосредственном участии советских специалистов.

Личный состав батальона насчитывал около 200—240 советских военнослужащих под командованием 5 старших офицеров (в звании подполковников и полковников). Общее руководство разминированием было возложено на советника при начальнике Генерального штаба лаосской армии по военно-инженерным вопросам полковника В.П. Александрова66. Работы велись в течение полугода. За это время советскими специалистами, несмотря на тяжелые климатические условия, было обезврежено более 200 тысяч взрывоопасных предметов, главным образом противопехотных мин нажимного действия. В годы войны они «рассеивались» с американских самолетов при помощи специальных кассет, чтобы блокировать действия повстанческих отрядов, базировавшихся в Долине Кувшинов.

Параллельно с разминированием территории проводилось и обучение лаосских военнослужащих. Это, в свою очередь, по словам полковника В.П. Александрова, позволило в течение года подготовить группы саперов, способных выполнять самостоятельные работы. Был создан и учебный центр в Банпене, в котором на первом этапе готовили младших специалистов: техников, водителей танков и т.п. Позже этот центр был преобразован в военное офицерское училище.

Всего же, по официальным данным, в 1961-1962 и 1974-1991 годах по линии МО в Лаосе побывало 1840 военнослужащих и гражданских служащих Советской армии, в том числе 33 генерала, 1136 офицеров, 89 прапорщиков, 167 солдат и сержантов, 415 рабочих и служащих. Общие потери советских военнослужащих составили 8 человек...

Тайны веков. Лаос<\/u><\/a>

12-Я МГИНСКАЯ КРАСНОЗНАМЕННАЯ ВОЕННО- ТРАНСПОРТНАЯ АВИАЦИОННАЯ ДИВИЗИЯ

...Семь экипожей Ил-14 из 229-го ВТАП с 23 июля по 29 сентября 1960 г. выполняли спецзадания за границей, в Лаосе. В декабре в Лаос убыли три экипажа Ил-14 из 136-й эскадрильи на самолетах Ил-14 из 100-ого ВТАП 3-й ВТАД. С вероятностью, близкой к 100 %, можно утверждать, что советские летчики прямого участия во Вьетнамской войне не принимали. Когда речь идет о войне во Вьетнаме, за «точку отсчета» обычно выбирается 1964 г., печально известный «Тонкинский инцидент». Между тем боевые действия в Индокитае после окончания Второй мировой войны фактически не прекращались. Сначала здесь шла борьба с французскими колонизаторами, затем в конце 50-х годов французов сменили американцы. Во второй половине 50- х годов основные события розворачивались на территории Лаоса. Американцы поддерживали своих «протеже», ханойское правительство – близкие ему формирования. Понятно, что возможности Северного Вьетнама сильно уступали возможностям США. Баланс сил выровнялся с прибытием в Ханой советских транспортных самолетов. На Ил-14 нанесли опознавательные знаки Северного Вьетнама и белые полосы «быстрого опознавания» но нижние поверхности плоскостей крыло. Самолеты пилотировали советские экипажи. Полеты по доставке грузов и десантированию людей выполнялись с аэродромов Ханой и Долина Кувшинов. Посадки на территории Лаоса не выполнялись. Обычно сброс производился на обозначенные кострами, полотнищами или дымами площадки. В основном летали в Лаос, но выполнялись полеты и в Южный Вьетнам. Обстрелы самолетов с земли случались достаточно часто, причем, как вспоминают ветераны, порой самолеты обстреливали но взлете, доже с аэродрома Ханой. Имели место и потери: был сбит Ли-2 из авиаполка, который базировался в Кедоняе....

...В ноябре 1963 г. 930-й военно- транспортный авиаполк выведен из состава дивизии в связи с перебазированием на Дальний Восток в Завитинск согласно Директивы ГШ ВВС от 17 октября 1963 года. Передислокация полка связана с наращиванием авиационной группировки но Дальнем Востоке в связи с обострением советско-китайских отношений, о также с ростом объема помощи братскому народу Демократического Вьетнама. В дальнейшем Ан-12 неоднократно выполняли рейсы во Вьетнам, летали над Лаосом, где один самолет из 930-го полка был сбит американским истребителем. В 1964-1965 гг. экипажи 229-го ВТАП, базируясь в Ханое (Северный Вьетнам), выполняли полеты по доставке продовольствия в различные районы Лаоса...

Авиация и космонавтика 2005 11<\/u><\/a>


...Только спустя много лет удалось прояснить ситуацию. Оказалось, что северовьетнамцы проводил операцию «Тха Во» (Свободное падение) по снабжению партизанских сил. Для перевозки оружия использовались самолёты Ил-14, Ли-2 и Ан-2, базировавшиеся в Донг Хой. Операция началась в 1960 г. после прибытия 20 Ил-14, 14 Ли-2 и 10 вертолётов Ми-4. Все они поступили в 919-й транспортный авиаполк. Под руководством советских военных советников вьетнамцы производили снабжение партизан Патет Лао. При этом, из-за отсутствия ВПП, груз приходилось сбрасывать на парашютах, а чаще без них(!!) на узкие прогалины и небольшие поляны. Высота сброса по условиям безопасности для Ил-14 составляла 240-250 м, для Ли-2 — 180-200 м, а для Ан-2 — 90-100 м. При этом каждый отряд, получавший снабжение по воздуху, следил за тем, чтобы парашютов на деревьях к утру не оставалось. Отсутствие последних на ветвях деревьев ввело в заблуждение американских пилотов, которые не догадывались об истинном характере целей. Обнаружить же визуально покрашенные в тёмно-зелёный цвет самолёты, летящие ночью практически над верхушками деревьев, было невозможно.

С 11 декабря 1960 г. северовьетнамские транспортники начали приземляться в Лаосе на аэродроме Ксам Нуа. Организация «воздушного моста» позволила силам Патет Лао захватить к началу 1961 г. большую часть Равнины Кувшинов, после чего партизаны построили на ней ещё несколько аэродромов, и даже авиаремонтные мастерские в Бак Май. Продолжая наступление, патриоты заняли практически всю южную часть Лаоса, в том числе города Ксепон и Муанг Пин. За этот период северовьетнамская авиация совершила 2752 вылета суммарной продолжительностью 4873 летных часа, перевезя 427 тонн грузов и войск численностью около 8000 человек. Советские военные советники совершили 2615 вылетов, перебросив 270 тонн грузов. После появления аэродромов на территории Лаоса начались и дневные полёты. При этом неоднократно происходили встречи транспортных самолётов с американскими разведчиками RF-101C, пилоты которых только скрежетали зубами от злости из-за отсутствия пушек на их самолётах....

Расплавленное небо Вьетнама<\/u><\/a>


Война в небе Вьетнама

В 1965 году в связи с интенсивными бомбардировками американской авиацией Северного Вьетнама руководство Демократической Республики Вьетнам (ДРВ) обратилось за помощью к СССР. В ДРВ создается Группа советских военных специалистов (СВС), вначале только из военнослужащих войск ПВО, затем в нее влились летчики, моряки, танкисты, медики. В разное время старшими группы СВС являлись: 04.65-09.65 — генерал-майор Дзыза А.М., 09.65-10.67 — генерал-майор Белов Г.А., 10.67-12.68 — генерал-полковник авиации Абрамов В.Н., 12.68-12.70 — генерал-лейтенант артиллерии Стольников Б.А., 12.70-12.72 — генерал-майор Максименко Н.К., 12.72-01.75 — генерал-полковник Хюпенен А.И...

Новости Вьетнама<\/u><\/a>

...С апреля 1965 по декабрь 1974 гг. Советский Союз поставил во Вьетнам 95 зенитно-ракетных комплексов СА-75М, 7658 ракет к ним, свыше 500 самолетов, 120 вертолетов, более 5 тыс. зенитных орудий и 2 тыс. танков.

За этот период в боевых действиях во Вьетнаме приняли участие 6359 советских офицеров и генералов и более 4,5 тыс. солдат и сержантов срочной службы, при этом погибли и умерли от полученных ран и болезней 13 человек (по некоторым сведениям 16 чел.).

За мужество и героизм, проявленные в боях во Вьетнаме, 2190 военнослужащих были награждены советскими боевыми орденами и медалями, в т.ч. 7 человек были представлены к званию Героя Советского Союза, но по причинам политической конъюнктуры того времени ордена Ленина им были вручены без золотых звезд Героя. Кроме того, более 7 тыс. советских военных специалистов были награждены вьетнамскими орденами и медалями...

История создания Межрегиональной общественной организации ветеранов войны во Вьетнаме (МООВВВ)<\/u><\/a>

30 января исполняется 60 лет со дня установления советско-вьетнамских дипломатических отношений. Одна из ярких страниц в истории отношений двух стран – военная помощь Вьетнаму в годы войны против американской агрессии. «Голосу России» рассказал о тех днях человек, принимавший самое непосредственное участие в событиях Вьетнамской войны. Николай Колесник, председатель межрегиональной общественной организации российских ветеранов войны во Вьетнаме, начиная с 1965 года, участвовал в боях, которые вели против авиации США советские ракетчики...

...кроме меня из солдат нашей группы орденом Боевого Красного Знамени были награждены младший сержант Анатолий Бондаренко и сержант Арсений Дуркин. Не говоря уже о шести офицерах. Остальные были награждены орденами Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги»...

Во Вьетнаме американские летчики отказывались летать<\/u><\/a>

 Отправлено: 05.05.11 17:56. Заголовок: Еще раз про Египет....

Еще раз про Египет... и младших авиаспециалистов

ВОЙНА НА ИСТОЩЕНИЕ. 1968-1970 гг.

После Шестидневной войны прошел год. Летом 1968 года египтяне, опираясь на подъем морального духа в армии и народе, начали периодические артобстрелы израильских позиций на восточном берегу Суэцкого канала. К этому времени вооруженные силы благодаря советской помощи были полностью восстановлены и укреплены [149]. Наиболее успешная "акция" египтян была проведена с моря. В ночь с 9 на 10 ноября 1969 г. эсминцы "Насер" и "Домьетта", на борту которых находились советские специалисты, во взаимодействии с ракетными и торпедными катерами, береговой артиллерией и при поддержке авиации подвергли обстрелу израильские позиции в районах Румани и Эль-Балузы. В результате обстрела были уничтожены сосредоточенные в этих местах военная техника, склады топлива и боеприпасов, а также механизированная бригада израильтян. При отрыве от противника эсминцы в течение двух часов подвергались атакам более чем 40 израильских самолетов, 3 из которых были сбиты. Командир бригады эсминцев и командиры кораблей были удостоены высшей награды Египта. Остальные участники операции были награждены специально учрежденными офицерскими и матросскими медалями. Шесть советских участников операции получили награды после возвращения в 1970 г. на родину: двое – орден Красной Звезды, один – медаль "За боевые заслуги", три советника были удостоены награды "За мужество и смелость при выполнении задания правительства СССР" [150].

Вялотекущие боевые столкновения продолжались почти в течение года, пока осенью 1969 года ВВС Израиля не получили первую партию новейших истребителей "Фантом F-4". Этот самолет по своим летным характеристикам превосходил всех своих соперников, изготовленных в Западной и в Восточной Европе. Установленная на нем новейшая электронная аппаратура позволяла "фантому" совершать бреющие полеты на низких высотах с большой скоростью, что значительно уменьшало опасность поражения от советских САМов (зенитных ракет класса "земля – воздух" [151]). Ввод "фантомов" в действие увеличил эффективность израильских ВВС в схватках с египетской ПВО. Легкость и безнаказанность полетов привели к тому, что воздушные операции были включены в учебные планы израильского военно-летного училища, с проставлением оценок в "зачетку". На египетских объектах отрабатывались упражнения по пикированию, заходу на цель, практической стрельбе и т. д. Использовались израильские "фантомы" и для психических атак на жителей египетских городов. Истребители-бомбардировщики проносились на сверхзвуковой скорости на предельно малых высотах над Каиром и другими населенными пунктами, производя потрясающий эффект: в домах вылетали стекла, у многих людей лопались барабанные перепонки [152].

В конце 1969 года Израиль приступил к осуществлению плана операции "Хордос" с целью уничтожения 18 военно-стратегических объектов Египта. Перед этим ВВС Израиля совершили более 300 разведывательных полетов авиации, в ходе которых были выявлены египетские зоны ПВО. После их подавления израильские ВВС нанесли ракетно-бомбовые удары по центральным районам и пригороду Каира. В результате операции были разрушены многие сооружения гражданского назначения, в том числе металлургический комбинат в Хелуане, построенный при содействии советских специалистов. При налете на деревню Бахр эль-Бакр жертвами стали арабские школьники – 31 ребенок погиб, более 40 получили тяжелые ранения.

Израильтяне чувствовали себя хозяевами положения не только в воздухе. В ночь с 26 на 27 декабря 1969 года отряд коммандос высадился с вертолетов в районе поселка Рас-Гариба на побережье Красного моря...


...Всего на территории Египта был развернут 21 советский зенитно-ракетный дивизион (по другим данным – 18). На военных аэродромах базировались авиачасти, ставшие главной частью в отражении налетов израильских ВВС, возобновившихся летом 1970 года.

К концу 1969 года Советское правительство поставило в Египет десятки самолетов МиГ-21, МиГ-17, Су-7, Ил-28, Ту-16, Ил-14, вертолеты Ми-4, средства связи и РТО, другие средства обеспечения. В январе 1970 года в АРЕ перебазировалась советская авиационная группа, включавшая в себя 35-ю отдельную разведывательную истребительную эскадрилью (30 МиГ-21 мф, 42 летчика – командир полковник Ю. Настенко) и 135-й истребительный авиационный полк (40 МиГ-21 мф, 60 летчиков – командир полковник К. Коротюк). 1 февраля 1970 года эскадрилья и полк (по египетской терминологии – авиационные бригады) заступили на боевое дежурство. Вскоре в Египет были переброшены отдельные эскадрильи морской авиации ВМФ СССР, в том числе отряд РЭБ на самолетах Ту-16п из состава Балтийского флота (командир – полковник Жидецкий), отдельный авиационный отряд МиГ-25, а также прибыли военные советники, специалисты, преподаватели, в том числе офицеры Военно-воздушной академии им. Ю.А. Гагарина.

Группа морских летчиков Ту-16п стала формироваться в январе – феврале 1970 года на базе 240-го гвардейского морского ракетного авиационного полка дважды Краснознаменного Балтийского флота. Полк базировался на аэродроме Быхов в Белоруссии.

Были подготовлены две группы – два отряда по 4 летных экипажа в каждом и по 4 самолета Ту- 16п (Ту-16 РЭБ). Первой группой командовал майор Маресов, второй – майор Е.В. Зимняков.

Военная техника готовилась особенно тщательно и скрупулезно. Двигатели, стоявшие на этих самолетах, заменили на двигатели первой категории с повышенным ресурсом. Все важные агрегаты и приборы также заменили на новые. Красные звезды на самолетах были смыты, и нанесены опознавательные знаки авиации АРЕ.

Первая группа под командованием майора Маресова была отправлена в марте 1970 года на аэродром Асуан. Вылет второй планировался через неделю на аэродром Хартум в Судане. Однако из-за переворота в стране переброска группы была задержана и состоялась только в конце мая 1971 года на смену группы майора Маресова. Группа состояла из 4 экипажей, командирами которых были майор Е. Зимняков, капитаны Б. Станкевич [171], П. Химченко, А. Гришкин, старшие техники самолетов В. Модестов, М. Грызунов, Б. Зорин и Г. Лозынин [172]. Инженер отряда – Б. Купцов.

Группа вылетела с аэродрома Быхов, через аэродром Октябрьский под Симферополем и далее на аэродром города Асуан с промежуточной посадкой в Каир-Весте. По официальным документам летчики являлись специалистами сельского хозяйства [173].

Прибывшие в Египет самолеты Ту-16п были размещены в капонирах, покрытых сверху маскировочными сетками, и находились друг от друга на значительном расстоянии. Их положение было выбрано с учетом опыта войны 1967 года, когда самолеты Ту-16, поставленные Египту Советским Союзом, стоявшие на аэродроме Каир-Вест в один ряд, были уничтожены с одного захода израильской авиацией. Жили советские экипажи и инженерно-технические работники вблизи высотной плотины Ас-Саддаль Али, которая располагалась в 6 км к югу от старой Асуанской плотины. Этот поселок, состоящий из двухэтажных коттеджей, был в свое время построен для советских специалистов, которые в течение десяти лет возводили эту плотину [174].
К началу 1970 года в составе Военно-воздушных сил АРЕ действовали примерно две бригады самолетов МиГ-21, две бригады МиГ-17, бригады Су-7, Ил-28, Ту-16, Ил-14, Ми-4, отдельная смешанная разведывательная эскадрилья (Ан-12) и другие подразделения. Однако все они были не полного состава – бригада включала четыре эскадрильи. Тем не менее по тому времени это была внушительная сила, с высокими боевыми и эксплуатационными характеристиками. Относительно большой процент среди египетских летчиков составляли выпускники Краснодарского, Киевского и Фрунзенского военно-учебных заведений [175].

По сведениям участника событий полковника В.Я.Булыгина, авиация перебазировалась летными и воздушными эшелонами на Ан-22 и Ан-12, а дивизия ПВО – морским транспортом. Воздушный маршрут пролегал над Средиземным морем. Ориентирами и радиомаяками служили расставленные по пути советские военные корабли. Они же обеспечивали и охрану трассы от израильской авиации. Для перебазирования (1973 г.) только отряда МиГ-25РБ (четыре самолета, семь летчиков, 220 специалистов, боеприпасы, оборудование) потребовалось 12 рейсов Ан-22 и 72 – Ан-12. Самолет Ан-22 перевозил один МиГ-25РБ. Операция была проведена с соблюдением секретности и успешно завершена. Впоследствии она длительное время изучалась генеральными штабами и военно-учебными заведениями многих стран [176].

Одной из главных задач советской авиации и средств ПВО было прикрытие строительства Асуанской плотины, на которой работало до 15 000 советских специалистов, а также группировки кораблей Средиземноморского флота. Основными самолетами двух авиационных бригад (под общим командованием генерала Г.У. Дольникова) был самолет МиГ-21 мф. Он имел четыре ракеты Р-ЗС. двухствольную пушку, три подвесных бака общей емкостью 1800 л. Действовала истребительная авиация как с трех основных и двух запасных аэродромов, так и с подскока (из засад) и специально расширенных участков шоссейных дорог.

Появление в египетском небе советских истребителей привело к временному снижению активности израильской авиации, поэтому первая встреча советских и израильских пилотов произошла лишь 13 апреля. Закончилась она мирно, – противники разошлись, не решившись вступить в бой. Аналогично разрешились ситуации 18 и 29 апреля.

К июню 1970 года советские летчики имели уже до 100 и более боевых вылетов, но воздушных боев не проводили. Бригады, главным образом, прикрывали ВМБ г. Александрия, Марса-Матруха, Асуан, имея на аэродроме дежурное звено, в воздухе – пару, продолжали прикрывать корабли флота при переходе из Александрии в Порт-Саид. Кроме того, по просьбе командования АРЕ советские летчики неоднократно прикрывали боевые порядки египетских истребителей-бомбардировщиков и бомбардировщиков до линии фронта.

Самолеты Ту-16п отдельной авиационной эскадрильи РЭБ выполняли боевые задания в Средиземном море и зоне Суэцкого канала, прикрывая активными помехами полеты египетских самолетов-разведчиков, а также другие задачи.

Первый же воздушный бой, в котором участвовали советские летчики, был проведен 22 июня 1970 года парой МиГ-21 (летчики Крапивин и Сальник из 35-й бригады). В результате боя был уничтожен истребитель-бомбардировщик "Скайхок".

Подробности этого боя рассказал полковник В.Бабич, исследовавший вопросы боевого использования авиации в локальных конфликтах:
"22 июня, в соответствии с планом ранее разработанной операции, звено МиГ-21, пилотируемых советскими летчиками, в предрассветных сумерках скрытно перелетело на один передовой аэродром Катамия, где летчики заняли так называемую "нулевую" степень готовности.
При этом пара МиГ-21 с работающими двигателями поочередно с интервалом в 10 минут дежурили на ВПП. Одновременно с основной базы взлетело звено МиГов и направилось в зону с целью оградить перехватчики при отходе от возможных атак "Миражей". При этом были учтены ранее допускавшиеся ошибки в организации боевых действий – дежурство истребителей в воздухе видимости израильских РЛС. Замысел предстоящего перехвата вражеских штурмовиков основывался в первую очередь на маскировке своих намерений. Скрытность действий обеспечивалась за счет осуществления атаки в тот момент, когда противник менее всего ее ожидал.

Ждать противника долго не пришлось, и вскоре расчеты египетских РЛС засекли групповую низколетящую цель (шестерку "Скайхоков", прикрываемую звеном "Миражей"). Как только поступила информация о готовящемся налете израильской авиации, по команде с КП пара перехватчиков, возглавляемая капитаном Сальником, пошла на взлет с передового аэродрома. Оторвавшись от полосы, МиГи на бреющем направились к предполагаемому рубежу встречи с противником вне пределов видимости израильских РЛС. По команде с земли летчики перевели машины в набор высоты для визуального поиска вражеских самолетов.

"Вынырнули" МиГи очень удачно – "Скайхоки" были рядом, и их пилоты, тут же отказавшись от нанесения удара, выполнили расхождение и устремились обратно к каналу на бреющем, сбрасывая по пути бомбовую нагрузку. Почти сразу же появились "Миражи", но разобраться в обстановке их пилотам сразу не удалось, и капитан Сальник над Суэцким заливом двумя ракетами поразил "Скайхок", который, кувыркаясь, врезался в воду. Из-за малой высоты полета пилоту штурмовика не удалось воспользоваться катапультой, и он погиб" [177].

Вся мощь авиации и ЗРВ была бы малоэффективной, если бы не система боевого обеспечения, созданная при непосредственном участии советских специалистов. В связи с этим показательны слова одного из американских летчиков сбитого "Фантома". На вопрос арабского офицера "Как осуществлялось управление" – он ответил: "Это у вас русские организовали настоящую систему: всякие ЦКП, ГКП, ПНЦ, а у этих евреев ничего не поймешь – взлетаешь и не знаешь – кто и откуда тобой будет управлять" [178].

В этот период непосредственно в боевых порядках соединений и частей египетской армии работали генералы и офицеры главного военного советника. Среди них: начальник штаба ГВС генерал-майор М. Гареев, заместитель ГВС по политчасти генерал-майор Щукин, советники командующего инженерными войсками египетских войск генерал-майоры М.Заика и Н. Шитов, советник начальника связи генерал-майор В. Фетисов, советник командующего войсками специального назначения генерал-майор П. Калинин, советники полевых армий и механизированных дивизий полковники В. Максимов, Н. Хорьков, В. Ступин и др.

Следует отметить, что в Египте прошли испытание отдельные образцы отечественной техники и вооружения. Например, впервые был облетан в боевых условиях новейший самолет МиГ-25 (М-500). Испытательную группу возглавил полковник Бежевец.

Подразделение МиГ-25РБ вело разведку на ТВД, контролировало перемещение судов. Отметим, что разведчик-бомбардировщик МиГ-25РБ был первым советским самолетом, способным уничтожать наземные цели с высот более 20 км. Полет и бомбометание осуществлялись в автоматическом режиме. Координаты цели "зашивались" в бортовую ЭВМ. МиГ-25РБ значительно превосходил "Фантомы" и "Миражи", имел на вооружении восемь термостойких бомб ФАБ-500Т, сброс которых выполнялся за 40 км от цели. При падении бомба ФАБ-500Т (ТМ) развивала огромную скорость, с которой она ударялась о землю, оставляя две воронки: на месте падения и на месте взрыва, "проскальзывая" под землей 30-40 м. Показательно, что в декабре 1973 года, при попытке перехвата звеном F-4, наш разведчик (летчик – майор В. Маштаков) при пикировании с высоты 22 км достиг скорости 3150 км/ч. Выпущенные по нему с дальности 12 км две ракеты "Спарроу" не смогли "достать" его и взорвались в воздухе.

А.Смирнов, находившийся в Египте в начале 1970-х годов, в своей книге "Арабо-израильские войны" приводит эпизод действий двух советских истребителей МиГ-25РБ. В начале 1972 года они ходили в пробный учебно-тренировочный поход на Тель-Авив. Самолеты зашли со стороны Средиземного моря, являвшегося нейтральной зоной, затем развернулись и сделали круг над "цитаделью сионизма". Израильтяне в ответ на это подняли в воздух "Миражи" и "Фантомы", а затем стали обстреливать "МиГи" из ракетных комплексов "Хок". Все было напрасно – самолеты остались недосягаемыми. Пролетев через Синай, нашпигованный самой современной боевой техникой, они благополучно сели на базе в Египте [179].

Таким образом, МиГ-25РБ был в то время единственным в мире самолетом, который мог бы беспрепятственно атаковать столицу Израиля, так как охраняющие ее "Хоки" имели досягаемость по высоте 12,2 км и наклонную дальность в 31 км. Уничтожить несущиеся с огромной скоростью из стратосферы бомбы, сброшенные с самолета, не смог бы никто [180]. Однако уничтожение Тель-Авива в планы советского руководства не входило. После смерти Г. Насера эти машины на "Антеях" были эвакуированы в Советский Союз.

В небе Египта были "апробированы" и самолеты МиГ-23, оснащенные индивидуальной системой радиоэлектронной защиты "Сирень". Эти истребители совершали полеты практически над всей территорией Израиля и в районах дислокации ЗРК ПВО "Хок" производства США. При этом локаторы "Хоков" – гордости американских пэвэошников, "забивались" сверхсекретной аппаратурой РЭБ "Смальта", которая была доставлена в Египет в апреле 1970 года. Подобными средствами РЭБ, а также самолетами МиГ-23 израильская сторона не располагала. В результате была нарушена вся система ПВО Израиля. Недовольство ряда оппозиционных партий, связанное с закупкой правительством неэффективных ЗРК американского производства, послужило одной из основных причин отставки премьер-министра Голды Меир.

Впоследствии система "Смальта" была поставлена на вертолеты и находилась на боевом дежурстве, в том числе и в Европе, где начали развертываться "Хоки". В результате надежды американцев на широкомасштабную продажу "перспективного" ЗРК потерпели провал в отличие от советских комплексов "Печора", которые со временем стали закупаться почти 40 странами мира [181].

Всего же с 20 июля 1969 года по начало августа 1970 года при активном участии советских солдат и офицеров были сбиты 94 израильских самолета, что составляло примерно 50% от имевшегося в Израиле парка боевых машин.

Понесли потери и летчики советской авиационной группы. Так, в конце марта 1970 года, по сообщению западной прессы, над Суэцким каналом были сбиты девять самолетов МиГ-21, которые, по утверждению "осведомленных кругов", управлялись советскими пилотами. В задачу этих самолетов входила охрана советских транспортов, доставлявших в Египет ракеты САМ-3. Восьми летчикам удалось катапультироваться и благополучно достигнуть земли. Один пилот разбился вместе со своим самолетом [182].

30 июля 1970 года в воздушном бою южнее г. Суэца были сбиты 4 самолета МиГ-21 МФ (по другим данным – 5). Они в составе звена из 12 истребителей вылетели на перехват звена израильских истребителей-бомбардировщиков "Скайхок", атаковавших советский зенитно-ракетный дивизион. В воздухе они встретились с 12 израильскими истребителями "Мираж" и 8 штурмовиками F-4. В результате боя (как стало известно после его анализа, из-за неправильных действий расчета КП Био-Арейда) погибли летчики В.А. Журавлев, Н.П. Юрченко, Е.Г. Яковлев и Каменев.

Вот как рассказывает об этом бое уже упоминавшийся выше полковник Бабич:

"В 15.37 в небе появились новые цели: три звена "Миражей" в сомкнутом боевом строю на высоте 7000 м со скоростью около 1000 км/час шли севернее Сухны в направлении северной зоны дежурства египетских истребителей. Последних, по команде с земли, тут же развернули навстречу противнику. Одновременно к ним на помощь были направлены истребители южной группы. Оказавшись с МиГами на встречном курсе, "Миражи" разомкнулись на пары, как бы предлагая своим оппонентам сделать то же самое и начать поединок. Однако наши летчики такой вариант отвергли и четверкой атаковали одну из пар. В этот момент в бой вступило второе звено израильских истребителей, и, таким образом, на каждый МиГ приходилось уже по два "Миража".
Одновременно "южное" звено МиГов было внезапно атаковано из засады звеном – 4. Взорвавшиеся писком "Сирены" предупредили летчиков об угрозе, но было поздно. В круговерти стремительного боя, когда капитан Юрченко уже ловил в прицел уходящий крутым виражом "Мираж", ведомый – капитан Макар – предупредил своего командира о появлении сзади противника и начал строить противоракетный маневр.

Однако ведущий посчитал, что у него еще имеется небольшой запас времени, и, завершив процедуру приведения в готовность оружия, все же выполнил прицельный пуск по израильскому истребителю. Видимо, последнее, что видел капитан Юрченко, это как вспыхнул "Мираж" (потерю самолета ВВС Израиля не подтвердили. – А.О.), а в следующее мгновение его МиГ-21 был поражен управляемой ракетой "Спэрроу".

Разбираться с МиГом ушедшего в боевой разворот ведомого экипажам "Фантомов" было "не с руки", так как они сами в этот момент попали под удар пары капитана Сыркина, шедшей с принижением. Выполнившие форсированный разворот "Фантомы" некоторое время смогли удержать МиГи вне эффективной дальности применения оружия, а затем пара советских истребителей, в свою очередь, попала под удар звена "Миражей", возглавляемого Ашером Сниром, и вскоре осколки взорвавшихся рядом управляемых ракет поразили истребители капитана Сыркина и капитана Яковлева.

Несмотря на то, что катапультироваться удалось обоим, в живых остался только один Сыркин. Между тем, организовав изоляцию района боя, экипажи "Фантомов" отошли на безопасную дистанцию, и в дальнейшем разгром группы советских истребителей довершили "Миражи". Как погиб капитан Каменев, в точности не известно" [183]. Последним был сбит МиГ-21 капитана В. Журавлева – пушечной очередью пилота израильского "Миража" на малой высоте при выходе из боя [184].

Всего же, по некоторым подсчетам, за период с 1 октября 1969 года по 1 декабря 1971 года общие боевые и небоевые потери советской группировки составили около 25-30 человек [185].

К концу июля 1970 года стало очевидным, что война между Египтом и Израилем зашла в тупик. Она могла с переменным успехом продолжаться еще длительное время. Тогда США выдвинули план мирного урегулирования ближневосточной проблемы, получивший название "плана Роджерса". Он предусматривал прекращение огня на 90 дней. СССР и Египет (не без давления Советского Союза) поддержали американскую инициативу. Израиль же затянул с ответом. Однако вскоре ситуация резко изменилась. В результате огня советских ракетных дивизионов израильская сторона понесла ощутимые потери и была вынуждена принять "план Роджерса". 8 августа 1970 года наступило перемирие.

Объявленное на три месяца перемирие по разным причинам растянулось на три с лишним года. Все это время советские специалисты должны были "обеспечивать боеготовность египетской армии" и выполнять "специальные задания".

О том, что это были за задания, рассказал один из участников "спецкомандировки", летчик 47-го отдельного гвардейского разведывательного авиаполка ВВС СССР Николай Левченко:

"Еще в конце года (1970-го. – А.О.) зашла речь о том, что намечается какая-то спецкомандировка летного и технического состава, эксплуатирующих МиГ-25. То кадровики, то особист по одному вызывали народ на собеседование, и во второй половине марта вызывавшиеся куда-то растворялись. Потом оказалось, что все наши "исчезнувшие" люди в Египте. Туда, на авиабазу Кайро-Уэст, отправили 63-й ОАО (отдельный авиационный отряд), сформированный из летчиков и авиаспециалистов НИИ ВВС, ОКБ Микояна, МАП и нашего полка. На вооружении отряд имел четыре МиГ-25Р/РБ. Из тех, кто в полку начинал летать на МиГ-25, в отряд попали Н.П. Чудин, А.И. Уваров, Н.П. Борщев и Ю.В. Марченко.

С мая 1971 -го по апрель 1972 года летчики отряда выполняли разведполеты вдоль Суэцкого канала, затем и восточнее, а уже к зиме – и над территорией Израиля. МиГ по своим высотно-скоростным характеристикам оказался такой машиной, что средства ПВО Израиля были не способны пресечь его разведывательные полеты. На эти задания летали не только летчики-испытатели, но и летчики нашего полка.

Я же попал в Египет в составе второй группы в апреле 1972 года. Тогда мы сменили первый состав 63-го ОАО, и уже 22 апреля я выполнил в небе Ближнего Востока два полета – ознакомительный маршрут и вылет на фоторазведку со стратосферы.

В мае 1972 года на авиабазу Кайро-Уэст из Союза прилетели министр обороны СССР А.А. Гречко, Главком ВВС П.С. Кутахов и Главком ВМФ С.Г. Горшков. 16 мая они устроили показ новой советской авиационной техники – самолетов Су-17 и МиГ-25 – прибывшему на аэродром президенту Египта Анвару Садату. Мой МиГ-25 пронесся над полосой на высоте 15-20 метров и на форсажах, свечой, вертикально вверх растворился в небе. Эффект был ошеломляющий…

За наземный и воздушный показ самолета МиГ-25 гвардии подполковника Мирошниченко, гвардии капитана Маштакова и меня наградили орденами АРЕ. Но вручить их нам так и не успели. После 15 июля 1972 года в срочном порядке наш отряд, как и всех советских специалистов, отозвали в СССР. С 22 апреля по 13 июля я выполнил в небе Египта 15 полетов, 12 из которых – на высотах более 20 000 метров" [186].

Вместе с летчиками в Египте продолжали работать и советские специалисты ПВО. В их числе был лейтенант С. Я. Лукьянов, за год до командировки окончивший Орджоникидзевское зенитно-ракетное училище. В мае 1972 года он в числе еще примерно 400 пэвэошников прибыл на теплоходе "Россия" из Николаева в Александрию, а затем в порт Мерса-Матрух.

Лейтенант С.Я. Лукьянов был назначен начальником одного из отделений технической батареи, обеспечивавшей два дивизиона С-125, находившихся в 15 и 50 км от военного городка, где жили советские военные специалисты. С.Я. Лукьянов вспоминает:

"Без оружия никогда не ходили, при себе всегда – пистолет и автомат. Периметр городка охраняли египтяне, а батарею – сами, с приказом: если где что шевельнется – стрелять без предупреждения. Да и как иначе? Было известно, что в Израиле для захвата советских военнослужащих сформирована специальная группа коммандос. Ведь официально советских войск в Египте не было. Пленных предполагалось представить в ООН доказательством, что СССР ведет в Египте войну с Израилем…

По объявлению тревоги батарею готовили к уничтожению – ставили растяжки и приводили в готовность заложенную всюду взрывчатку. После этого выдвигались в определенные точки в пустыне, километров за пятьдесят, где прикрытие эвакуированной батареи обеспечивали летчики и моряки. Ну а если дела будут совсем плохи, предписывалось уходить в сторону Ливии…

Отношения с местными складывались нормально, но с некоторой спецификой. Сказывалось различие в ритме жизни. Там не любят, когда быстро говоришь, отвечаешь, принимаешь решение. Считается, что это неправильно. И переубеждать бесполезно. Несколько удивляла, например, и обстановка на командном пункте. Чтобы в Союзе кто-то на КП осмелился окурок бросить – и представить невозможно. А там – запросто… Впрочем, свои обязанности египтяне выполняли нормально, но как повели бы себя в боевой обстановке, сказать было трудно" [187].

Отношения между двумя "братскими" странами резко изменились летом 1972 года. Начался период охлаждения. В итоге летом Анвар Садат в резкой форме потребовал в кратчайшие сроки вывести из страны все советские войска. Тогда же стало известно: США по линии ЦРУ заверили Садата, что готовы оказать Египту любую помощь при условии избавления от советских войск.

Отзыв советских военных специалистов стал фактически кульминационным моментом кризиса в советско-египетских отношениях, начавшегося вскоре после смерти президента Египта Насера и прихода к власти Анвара Садата. Арабские генералы и офицеры стали открыто негативно высказываться по поводу качества советского оружия и военной техники, обвинять СССР в поставках АРЕ неэффективной и устаревшей военной техники. Заметим, что в большей степени эти обвинения были инспирированы пропагандистскими службами США, старавшимися протащить на рынок вооружения свою продукцию [188].
"Уезжали, можно сказать, в срочном порядке, – вспоминает С.Я. Лукьянов, – вместо полутора лет пробыв пять месяцев. Дали неделю на сборы, чтобы только успеть передать египтянам технику. Но никакого изменения отношения к "советским" не замечалось. Был один инцидент, а может, просто недоразумение. Перед самым отъездом поехали в город. Сели в открытом кафе – коньяк, пиво, шашлычок.

Смотрю какой-то араб пытается нас сфотографировать. Подошли – выхватили фотоаппарат и разбили. Откуда ни возьмись – полицейские. Но я сразу показал специальный пропуск. Пусть не фотографирует, говорю. Они его – под руки, и как будто ничего не было.

До Каира шли огромной колонной. Причем особо предупредили: в пути – ни малейших задержек. И когда случилась авария, две машины просто сбросили в кювет… В Союз летели на гигантских "Антеях", по 300 человек в самолете. В полете все изнутри инеем покрывалось. Но это было уже все равно – лишь бы побыстрее домой. Когда сели во Львове, все эти сотни человек, выйдя из самолетов, с непривычным для военных умилением валились на траву: "Травочка, родная! Прохлада, деревья!" [189]

В конце 1973 года "трехмесячное" перемирие между Израилем и Египтом, заключенное 8 августа 1970 года, было нарушено. Началась очередная арабо-израильская война...

---

Примечания.

[171] В состав экипажа Ту- 16п (Ту-16 РЭБ) капитана Б. Станкевича входили: старший лейтенант Д. Абрашов (помощник командира),
Л. Надточный (штурман), Н. Соколов (штурман-оператор), сержант Г. Зубков (стрелок-радист), старшина Кривоносов (командир огневых установок).
В наземный технический экипаж входили: старший лейтенант Г. Лозынин (старший техник), Ф. Онощенко (авиамеханик), матрос П. Остапчук (механик по электроспецоборудованию).


[172] Лозынин Геннадий Михайлович. Родился 11 января 1936 г. в г. Аша Челябинской области. После окончания средней школы поступил в Военно-морское авиационное техническое училище им. В.М. Молотова в г. Перми (бывшая Молотовская ВАШМ). Окончил училище по специальности техник-механик по эксплуатации самолетов и авиационных двигателей. Служил в Первом гвардейском Севастопольско-Берлинском минно-торпедном авиаполку, затем в частях авиации Балтийского флота на различных инженерно-технических должностях. В 1971 г. находился в "спецкомандировке" в Египте. Военную службу закончил в 1981 году в звании майора. Воин-интернационалист.

Секретные войны Советского Союза<\/u><\/a>

 Отправлено: 06.05.11 14:43. Заголовок: Еще один участник во..

Еще один участник войны в Корее 1950-1953 гг.

Друзья и сегодня называют его Сатирой. Это ласковое прозвище сохранилось за ним с 14 лет. Именно в этом возрасте подполковник в отставке Владимир Сатирин начал свою трудовую биографию. Когда Родина была в опасности, он пошел работать. А после долгожданной Победы продолжил традиции ратного дела своих предков. И как настоящий патриот, он был верен священной Военной присяге, выполняя интернациональный долг.

Родился Владимир Сатирин в 1928 году в городе Керчь Крымской области. Когда началась война, семья эвакуировалась на Урал, в Березники — крупный промышленный город на севере Пермского края. Долгое время Владимир ходил в отдел кадров Березниковского азотно-тукового завода, просился на работу.

Но начальник отдела кадров бывший фронтовик майор Фокин, постоянно твердил:
— Ты — малолетка, тебе работать можно только шесть часов в день. А если придется вкалывать в три смены, как ты справишься?

Наконец родители уговорили кадровика, и юношу направили в механическую мастерскую. Так Владимир в 14 лет начал свою трудовую деятельность учеником токаря, встал к станку.

Его наставники К. Головко и М. Баженов обучали мальчишку, постепенно доверяя обработку все более сложных деталей. Владимир старался. Рядом трудились такие же, как он, мальчишки, оторванные от школьной скамьи войной. С одним из них — Николаем Стариковым – Володя особенно сдружился.

— Однажды начальник мастерской, — вспоминает сегодня Владимир Сергеевич, — дал нам срочное задание — изготовить заглушки… Мы с Николаем обрадовались такому доверию и сразу же приступили к работе. Трудились в три смены, и не по шесть, как положено, а по восемь часов, как все на заводе. Незаметно увлеклись и стали соревноваться.

На предприятии выпускали «Бюллетень с фронта труда». Настал день, и в этой газете опубликовали маленькую заметку под заголовком «Пусть примером для каждого труженика служит отличная работа молодых токарей Старикова и Сатиры» (так ласково прозвали Владимира рабочие завода)…

На этом предприятии Сатирин проработал до Победы. Там он получил первую медаль — «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»…

А паренек мечтал стать летчиком. Несколько раз ходил в военкомат, где от военного комиссара слышал уже до боли знакомые слова:
— Пойми, пацан, не могу я тебя взять в училище! Подрасти еще года на три.

Владимир не отчаивался, жил мечтой о небе. Но только в 1947 году его приняли в Молотовскую военную авиационную школу механиков по авиационному вооружению. После ее окончания Сатирина направили в авиационную часть, дислоцировавшуюся в Подмосковье…

— К слову, только там я как специалист по авиавооружению понял, какие заглушки и для чего мы с Николаем точили на заводе! Это была одна из деталей авиационной бомбы, — смеется ветеран, рассказывая мне об этом эпизоде.

Потом для прохождения дальнейшей службы сержанта Сатирина направили в другую воинскую часть в Читу. В тот момент его жена лежала в роддоме.

— Перед отъездом медработники не дали даже увидеться с Верой. Представляете, в каком настроении я уезжал… — вздыхает Владимир Сергеевич.

Через несколько суток за окном вагона медленно проплыли сначала Государственная граница СССР, а затем… фермы Аньдунского железнодорожного моста, связывающего Поднебесную со Страной утренней свежести — Китай с Кореей. Эту полноводную и широченную в этом месте пограничную реку китайцы называют Ялуцзян, а корейцы — Амноккан. Кстати, река и мост имеют прямое отношение к истории российского государства: 26 апреля 1904 года здесь произошло первое сухопутное сражение Русско-японской войны, завершившееся, к сожалению, поражением войск русской армии.

В Аньдуни дислоцировался 64‑й истребительный авиационный корпус ВВС Советской Армии, выполнявший интернациональный долг в Корейской Народно-Демократической Республике.

И вот первые впечатления:

— Богатая цветовая гамма растительного мира просто ослепляла. Нас встречали люди, которые с таким же повышенным вниманием, как и мы, оглядывали нас с ног до головы. Казалось, что и воздух совершенно иной. Каждый клочок плодородной земли любовно возделан. Основные посевные площади отданы под производство риса — главного в этой местности продукта питания…

Это был 1951 год, когда США развязали войну против КНДР. Вместе с авиаспециалистами других служб Сатирин работал, подготавливая вооружение самолетов МиГ-15 к очередным боевым вылетам для защиты неба Северной Кореи от американских пилотов.

— Мы все тогда носили военную форму Народно-освободительной армии Китая, – пояснил ветеран. — Китайские солдаты постоянно охраняли нас, убирали в казарме, где мы жили, кормили.

Тамошнее питание Владимир Сергеевич до сих пор вспоминает с улыбкой на лице. Уж больно экзотическими и непонятными на вкус были корейские «яства» для простого советского сержанта. Только местное популярное блюдо «кимча» (острое овощное ассорти, отдаленно напоминающее нашу квашеную капусту) более-менее воспринималось желудком Владимира.

Пробыл Сатирин в Аньдуне всего три месяца, но этого вполне хватило, чтобы воспоминания об этой командировке запечатлелись на всю жизнь.

После возвращения из Северной Кореи Владимир получил назначение в Забайкальский военный округ — старшим механиком по авиавооружению одной из воинских частей ВВС. А в декабре 1952 года ему присвоили первое офицерское звание младший лейтенант.

Затем Сатирина откомандировали в школу младших авиационных специалистов для обучения курсантов — будущих механиков по авиационному вооружению. И тут у офицера открылся настоящий талант наставника. Поняв, как трудно курсантам изучать авиационное вооружение лишь по схемам и планам, он выступил с рационализаторским предложением. Владимир разработал действующие макеты вооружения, прицелов аэрофотоаппаратов, монтажных досок и тренажеров, необходимых для освоения курсантами авиационной техники. Работало это оснащение отлично, наглядно показывая взаимодействие частей реальных приборов. За рационализаторские предложения Владимир Сатирин получил дюжину грамот.

Офицер продолжал службу на различных должностях в Прибалтийском и Северокавказском военных округах, Южной группе войск в Венгрии. Получив назначение в Белорусский военный округ, семья Сатириных осталась в Беларуси навсегда. Владимир Сергеевич уволился в запас в декабре 1977 года...

Во Славу Родины

 Отправлено: 24.04.18 19:54. Заголовок: Добрый день! Мой о..

цитата:

Добрый день! Мой отец Слепцов Валентин служил в Спасск -Дальний в сентябре 1953 г. , а в 1954 был откомандирован в Китай. Отправляю фото . Может кто-то помнит его, как служили вместе. -- С уважением, Анатолий Слепцов