Отправлено: 11.01.10 15:18. Заголовок: Женщины - выпускники ШМАС

 Отправлено: 21.11.08 10:01. Заголовок: Ковригина Полина Мир..

Ковригина Полина Мироновна

«Он учителем стал накануне войны,
А к ребятам пришел в 45-м...»

Не «пришел», а «пришла» к своим ребятам с войны в 45-м молодая учительница Ковригина Полина Мироновна.

Полина Мироновна родилась 29 сентября 1922 года в селе Нахвалка Сухобузимского района Красноярского края. Закончила педучилище и осталась работать в родном селе учителем начальных классов. Когда грянула война, предложили в райкоме комсомола молодой крепкой девушке поучиться какой-нибудь специальности.

Поля записалась добровольцем на фронт и получила направление в Киевскую школу младших авиаспециалистов, эвакуированную в город Красноярск. Так она впервые оказалась в Красноярске.

По окончании школы в декабре 1942 г. была направлена в 617-й штурмовой авиаполк, позднее переименованный в 167-й гвардейский Старо-Константиновский ордена Суворова авиаполк,- в Старый Оскол. Полина получила специальность моториста. «Готовили нас долго и настойчиво,- вспоминает она, - ведь помимо основной специальности мы, как все солдаты, должны были в совершенстве владеть стрелковым оружием, уметь бросать гранаты, знать тактику ближнего боя. На войне могло случиться всякое. Непосредственно на линии фронта была с марта 1943 г. и до конца войны. Первая вражеская бомбежка запомнилась мне на всю жизнь. Была весна. Взлетная полоса раскисла, и наши самолеты не могли подняться в воздух. Вдруг налетели вражеские бомбардировщики. Я спрыгнула куда-то в первую попавшуюся щель, она доверху была наполнена ледяной водой. Холод мгновенно сковал тело, но выйти оттуда я не могла: на аэродроме продолжали рваться бомбы, отчетливо слышался стук крупнокалиберного пулемета. Когда бомбежка прекратилась, меня, полуживую, вытащили наверх. Ничего, обошлось без госпиталя. В результате бомбежки сгорело два наших самолета, и несколько машин получили повреждения. Через два дня полк совершил ответный удар по вражескому аэродрому. Как показала аэрофотосъемка, фашисты потеряли двенадцать самолетов.

После разгрома гитлеровцев под Сталинградом мы каждый день с жадностью вслушивались в сводки Совинформбюро и с нетерпением ждали решительных перемен на фронте. Окончательный перелом в войне почувствовали только после сражения на Курской дуге. Наши пилоты и солдаты наземных войск рассказывали о том, что хотя гитлеровцы и продолжали еще упорно сопротивляться, самоуверенности у них изрядно поубавилось.

Фронт продвигался на запад. Вместе с наземными войсками продвигались и мы. И вот на пути встал Днепр, широкая водная преграда, преодолеть которую под огнем врага было чрезвычайно трудно. Гитлеровцы хвастались в листовках: «Восточный вал по Днепру не под силу Красной Армии!» Но советские войска в первый же день наступления сумели во многих местах преодолеть Днепр и завязать бои на отвоеванных у гитлеровцев плацдармах. С тех пор мы, авиаторы, не знали покоя. Наши Илы вылетали на штурмовку даже ночью. И летный состав, и все наземные службы работали на пределе сил. При этом никто не жаловался на усталость, понимали: так надо.

«Война - не женская работа...»,- сказал поэт, тем более, что готовили девчата к вылетам штурмовики ИЛ-2: подвешивали тяжелые снаряды, наполняли бомболюки противотанковыми авиабомбами (4 люка по 76 штук), чистили и смазывали оружейные установки, заправляли бензобаки, отмывали до блеска боевые машины. А потом иногда часами глядели в небо и ждали, ждали экипажи, ушедшие на задание. Зная, сколько машин поднялось в воздух, с замиранием сердца мы считали, сколько их возвращается. Слезы радости подступали к глазам, если еще в небе удавалось узнать бортовой номер своего самолета, свою «семерку» или «девятку». Ждать, не теряя надежды, было самым трудным на войне!

Собственно, никаких подвигов я не совершала, старалась делать добросовестно свое дело,- продолжает рассказ Полина Мироновна,- каждый самолет обслуживали три человека: механик, моторист, оружейник. Все мы могли заменить друг друга. Ведь не будешь же, закончив свою работу, стоять безучастно в стороне, когда товарищи твои продолжают трудиться. Старались побыстрее подготовить самолет к вылету. А как их ждали на передовой, мы знали из рассказов раненых, которых отправляли в глубокий тыл на транспортных машинах с нашего же аэродрома. Бывало, только помашем вслед своему пилоту, не успеем дух перевести, а самолет уже летит обратно. Мотор чихает, машина на полосу не садится, а плюхается, как у нас говорили. Подбегаем:
- Как дела?
- Нормально! Вот только малость гитлеровцы поцарапали.
Начинаем осматривать самолет. На плоскостях – пробоины. Смотровое стекло тоже пробито осколками снарядов. Есть и другие повреждения. День на исходе, надо спешить, потому что ночью света не зажжешь, противник сразу засечет. Перед заходом солнца самолет полностью готов к вылету. Снова машем руками пилоту вслед: счастливого возвращения!

Пилот Борис Иванович Гарин отличался необыкновенной смелостью. Благополучно пролетал всю войну и был удостоен звания Героя Советского Союза. Вместе с ним и мы, авиаспециалисты, обслуживавшие его самолет, гордились этой высокой наградой.

Случались у нас и затишья между боями, когда наши самолеты не вылетали на штурмовку. Тогда можно было чуть расслабиться, написать письма родным и близким, помечтать о послевоенной жизни. Появлялось желание спеть, пройтись по кругу под баян. Как заиграет, бывало, наш баянист Костя Михеев — на месте не устоишь. Была в полку хорошая самодеятельность. Каждая из нас мечтала иметь для такого случая платье и туфли, но где их было взять? Со временем и это желание исполнилось. Туфли нам где-то достал пилот Женя Рассохин, а платья, кофты и юбки мы сшили сами из списанных парашютов.

В мае 1945-го война закончилась, и мы разъехались по домам...»

Два с половиной года Полина Мироновна была на фронте в действующей армии. Ей не довелось ходить врукопашную, под обстрелом выносить с поля боя раненых, бросать гранаты в танки. И фашистов-то она видела только пленных. Но подвиг ее, как и всех женщин, участниц Великой Отечественной войны, высок и неизмерим: она участвовала в битве на Курской дуге, форсировала Днепр, освобождала Украину, Молдавию, Венгрию, Румынию. И в Югославии встретила День Победы! Отмечена боевыми наградами: медалью «За боевые заслуги», медалью «За освобождение Белграда», орденом Отечественной войны II степени. Восемнадцать раз за эти два с половиной года объявляли ей благодарности Верховного Главнокомандующего за образцовое выполнение воинского долга.

Вот что пишет в своем письме Герой Советского Союза Борис Иванович Гарин, о котором упоминала Полина Мироновна: «Вспоминая о том, как вели себя наши женщины во время бомбежек и боевых вылетов, как умудрялись они создать уют в землянках и разрушенных зданиях, где нам доводилось жить, как заботились они о нас, зачастую «беспомощных мужчинах», переживали за себя и за нас, я думаю, что именно женщины были самыми стойкими и самыми терпеливыми воинами нашего полка»...



http://veteran45.pobeda.vif2.ru/

 Отправлено: 10.04.09 13:33. Заголовок: Они приближали Побед..

Они приближали Победу
«… у нас была одна мечта – скорее победить врага»

Мария Александровна Бриненко из тех людей, кого называют двужильными. Ей уже за восемьдесят годков, а с виду и не дашь столько. Она подвижна и жизнерадостна, ведет активный образ жизни, является секретарем клубов ветеранов «Фронтовые подруги», принимает активное участие в работе Сургутского городского совета ветеранов…
Мария Александровна росла в многодетной семье. В 1926 году, когда родился седьмой ребенок, мама уволилась с работы и все заботы о семье легли на плечи отца.
«-Голодно и холодно мы жили в те годы, - вспоминает Мария Александровна. – Отец приносил домой копейки, кое-что перепадало от подработки сапожным мастером. А мы, как только появлялась свободная минута, торговали на железнодорожной станции питьевой водой».
По настоянию отца Мария Александровна после семилетки через горком комсомола пошла на курсы учиться на учителя. Учила первоклассников и третьеклассников. Затем заочно перешла на третий курс педагогического техникума.
Тут началась война. Военная жизнь Мария Александровны началась в школе младших авиационных специалистов в г. Кемерово. Здесь были сформированы две женские роты. Девушек обучали на оружейников, кислородников, фотографов, прибористов, мотористов.
Бриненко попала в группу прибористов. Изучала с сослуживцами материальную и боевую часть самолета Ла-3 (Лавочкина), осваивала тонкости обслуживания приборов.
«-Трудностей было на нашем пути хоть отбавляй, - вспоминает ветеран. – Согласно распорядку дня, днем мы спали, а ночью занимались в учебных классах. Обедали в два часа ночи. Часто заступали в кураулы».
По окончании школы началась отправка на фронт. В мае 1942-го Мария Александровна в составе группы специалистов прибыла в Москву. Столица нашей Родины встретила гостей в «траурном одеянии»: разрушенные здания, воронки от разрывов снарядов.
После проведения некоторых оргмероприятий молодое пополнение отправили в г. Моршанск Московской области, где шло формирование новых армейских частей. М. Бриненко была зачислена в 50-й истребительно-авиационный полк 15-й воздушной армии.
Личный состав полка разместили в бараках. Утром, с первой зорькой, техсостав отвозили машиной на аэродром, где проводилась подготовка самолетов к боевым вылетам. Рядовой Бриненко работала на пару с механиком. Она проверяла исправность самолета, выставляла на часах точное время.
«- Мы занимались не только приборами, а всем, чем придется, - продолжает Мария Александровна. – Если пилот сообщал, что «коробочка пуста», то есть все патроны расстреляны, мы бежали в хранилище боеприпасов и оттуда на коляске везли тяжелые ленты боеприпасов, затем сами заряжали. В то же время кто-то из нас бежал за бензовозом, чтобы заправить самолет горючим. Мы тогда не думали о трудностях, у нас была одна мечта – скорее победить врага».
Летчики полка проводили облет-разведку местности, занятой противником. Они летали за линию фронта до 200 километров, туда, где находились основные силы войск и техники противника, действующие аэродромы, железные и шоссейные дороги. Большую ценность для командования представляли данные разведки поля боя, переднего края. При этом наши самолеты нередко попадали под огонь противника, но летчикам было запрещено вступать в поединок при встрече с немецкими истребителями. Данные разведки важнее.
Мария Александровна принимала участие в боевых операциях на Брянском и 1-м Прибалтийском фронтах, на Курской дуге, при освобождении городов Орел, Белгород. Сама же Бриненко считает, что ей повезло – выжила. Боевые награды за обслуживание более тысячи самолетов – героическая летопись ее жизни.

Владимир Заенчковский,
г. Сургут
http://www.admhmao.ru/VK/News/ocherki.htm

 Отправлено: 13.04.09 10:08. Заголовок: МОЙ ПОЗЫВНОЙ «ГОЛУБК..

МОЙ ПОЗЫВНОЙ «ГОЛУБКА»



Елизавета Алексеевна Драгушина (Николаева) родилась в Орехово-Зуеве в 1922 году. Её семья жила на улице Пролетарской (ныне – Лапина) в казарме № 17. Родители Лизы работали на ткацкой фабрике №1 им. Волкова: мама – ткачихой, отец – помощником мастера. После окончания семилетки Лиза поступила в Покровское педучилище.
– Первое, что бы мне хотелось сказать, прежде чем я начну вспоминать о главном, – начала разговор со мной Елизавета Алексеевна, – так это то, что в мои молодые годы в школах, техникумах, вузах, государство уделяло первостепенное внимание развитию физической культуры. Мы все регулярно занимались спортом, закаляли себя физически. Сдавали установленные нормы по бегу на разные дистанции, прыжкам в длину и высоту, подтягиванию, поднятию тяжестей, плаванию, прыжкам с парашютом с двадцатипятиметровой вышки. Изучали мы и медицинское дело. Умели оказывать первую помощь. Каждый из нас с гордостью носил трудом заработанные значки «ГТО», «Готов к ПВХО», «Ворошиловский стрелок» и другие. И поэтому советская молодежь росла крепкой, не болела. Я считаю, сегодня есть смысл возродить всё это, и пусть нынешнее молодое поколение закаляет свой организм, растёт здоровой и крепкой нашей сменой.
Так случилось, что окончание учебы в педучилище совпало с роковой, такой памятной и печальной датой 22 июня 1941 года. По распределению Государственной комиссии я должна была ехать на работу в Молдавию. Но… помешала война. И я получила новое направление в Читинскую область, в Акатуйский мясосовхоз, в начальную школу.
В день начала войны мы, группа патриотов-единомышленников, отправились вначале в горком комсомола, а потом в Москву в ЦК ВЛКСМ с просьбой – отправить нас на фронт. Было мне тогда чуть больше семнадцати лет.
Нас направили в район узловой станции и города Вязьма в населённые пункты: Семлево, Лосьмино, Тёмкино рыть траншеи и противотанковые рвы. Работали под постоянной бомбёжкой немецкой авиации. При одном из таких налётов, недалеко от нас, погибли две мои ровесницы… Когда на подступах к Москве обстановка осложнилась, нашу группу девчонок перевели в Москву. Мы шили мешки, наполняли их песком и обкладывали этими мешками столичные памятники. Тушили и сбрасывали с крыш домов фашистские зажигательные бомбы. Следили за тем, чтобы жителями столицы соблюдалась полнейшая светомаскировка.
А в Читинскую область мы с девчонками поехали 16 июля. Ехали долго. Любовались прекрасной природой Урала, Сибири, зеркальными водами озера Байкал. Трудно было поверить, что где-то там, на западе, идут страшные бои.
До начала занятий в школе и во время учёбы мы, приехавшие, оказывали помощь местным труженикам: косили и скирдовали сено, складывали солому, кормили лошадей, которых растили для фронта, смотрели за овцами. Однажды мне дали лошадь и попросили срочно съездить на Александровский завод – решить один важный вопрос. А там был военкомат. Я заглянула туда и попросила, чтобы меня отправили на защиту моей родной Москвы. Я не ожидала получить согласие, но меня послали на медицинскую комиссию аж во Владивосток, а оттуда направили учиться в школу младших авиационных специалистов (ШМАС) в город Рузаевку, что в Мордовии.
С 26 мая 1942 года я обучалась на радиста и одновременно – на авиационного специалиста по ремонту самолетного переговорного устройства (СПУ). Сознаюсь, учиться было нелегко, но зато интересно. Я понимала, что так надо, что я буду полезной и нужной моей Родине. Программу мы усвоили за шесть месяцев. И меня направили служить на Северный флот, в 160-ю авиабазу, 85-й авиационный полк, который дислоцировался в Старой Ваенге, невдалеке от города Мурманска.
Однажды немецкие егерские части, прорвав фронт, устремились к городу. В помощь нашим частям из заключённых были сформированы соединения на добровольных началах. Эти бывшие заключенные, как рассказывали, фашистов в плен не брали, «ура» не кричали, а с отборным матом при атаках всегда отбрасывали противника на его исходные рубежи!
Мурманск интенсивно бомбили, а так как там были в основном деревянные дома, город сгорел буквально за два дня. Осталось несколько каменных зданий по проспекту Сталина. Особенно сильно бомбили город немецкие самолёты, когда туда приходили караваны судов, доставлявшие в нашу страну грузы по ленд-лизу: вооружения, боеприпасы, транспортные средства, промышленное оборудование, самолёты, танки, автомобили, тракторы, мотоциклы, суда, локомотивы, вагоны, продовольствие и другие товары.
Налёты совершались большим числом самолётов, которые шли волнами – одна за другой. Зимой с 14-ти часов дня непрерывно до 11-ти часов другого дня. Летом такой точности не было. Поэтому наши соседи-зенитчики вели в основном заградительный огонь, создавая перед противником сплошную стену огня на высоте, преодолеть которую без потерь немцам не удавалось. Те же, которые преодолели эту линию огня, пытались нанести ущерб городу, воинским частям и порту, в который прибывали корабли из Англии и США с необходимыми для СССР грузами.
Авиация нашего полка должна была не допускать осуществлять фашистам свои коварные замыслы, уничтожать врагов в воздухе, охранять порт Мурманск, Баренцево море от проникновения немецких подлодок, сопровождать наши и корабли союзников.
Я служила радисткой на командном пункте полка. Мой постоянный позывной сигнал радиостанции был «Голубка», а у наших лётчиков – «Пират». Я знала все их позывные. Например, лётчик Сафронов – это «Пират-1», Сгибнев – «Пират-4», Киселёв – «Пират-10» и т.д. Когда они отправлялись на выполнение боевого задания, то радиосвязь с ними осуществлялась через меня. Когда случались трудные ситуации, сидящий рядом дежурный офицер принимал решение, как и чем помочь моим «Пиратам». Особенно это было важно, когда кто-то из них вёл бой с наседавшими фашистскими стервятниками, и ему срочно нужна была поддержка. Тогда нельзя было терять ни секунды. Скажу честно: всяких сложных, непредвиденных, запутанных ситуаций было много. Но я всегда была в жизни собранной, организованной, сосредоточенной и спокойно и уверенно справлялась с возложенными на меня обязанностями.
С улучшением общей боевой обстановки на всех наших фронтах и у нас стало спокойнее. В 1944 году меня перевели на авиабазу, где я оказывала помощь в ремонте СПУ на самолётах марки «Як» и «Кобра», которые поступали к нам с фронта. Работали мы в трудных условиях. Были измучены цингой, сорокаградусными морозами, сильным пронизывающим до костей ветром. Пальцы рук примерзали к металлу. Низкая температура влияла и на аккумуляторы, и на качество ремонта. Но, несмотря на эти сложные условия, мы не ныли, не стонали, все понимали: фронту нужны сегодня именно эти самолеты, их ждут лётчики.
После окончания войны 25 июля 1945 года я вернулась домой. Было радостно и торжественно. А в сентябре пошла работать в школу. Мой трудовой стаж – 48 лет.
Сегодня я горжусь тем, что внесла свою скромную лепту в Великую Победу, что воспитала тысячи прекрасных мальчишек и девчонок нашего города.
Я уже разменяла девятый десяток, и поверьте – я счастливый человек. И в мои годы жить хочется больше и дольше.



Константин СЕРДЮК
http://www.opsv-oz.ru/pr/16-128.html

 Отправлено: 14.04.09 09:54. Заголовок: ПОГОДИНА НИНА МАТВЕ..

ПОГОДИНА НИНА МАТВЕЕВНА



В мае 1942 года добровольцем ушла на фронт в возрасте 17 лет. Воевала в составе Авиаморской части Северного флота, авиамеханик по обслуживанию тяжелых бомбардировщиков. В 1943 году была ранена. Награждена медалью «За оборону советского заполярья». В КАИ с 1948 по 1981 год: старший лаборант кафедры воздушно- реактивных двигателей.

http://museum.kai.ru/muzei.php?template=iframe&id=foto_pogodina

 Отправлено: 15.04.09 15:37. Заголовок: Орлова Рахимэ http:..

Орлова Рахимэ



Механик 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта. До этого она окончила военное авиационное училище разведчиков, отделение фотограмметристов-дешифровщиков. В действующей армии с 1942 года.

В полк пришла осенью 1944 года из 47-й гвардейского дальнего разведывательного авиаполка.

Участвовала в битве за освобождении Белоруссии. Дошла до Германии

http://tamanskipolk46.narod.ru/p158aa1.html

 Отправлено: 16.05.09 12:29. Заголовок: Тюльпаны в честь Дня..

Тюльпаны в честь Дня Победы



Ольга Петровна Шишкина после окончания школы была призвана в армию. Обучение в школе младших авиаспециалистов-мотористов прошла на Дальнем Востоке, изучала ремонт и техническое обслуживание маленьких истребителей И-16.

Попав в мае 1943 года на фронт, Ольга столкнулась с более мощной техникой – скоростными бомбардировщиками и штурмовиками ИЛ-2. Воевала Ольга Петровна на 3-м Белорусском фронте, в Латвии, Литве, Эстонии, Восточной Пруссии.

В редкие минуты тишины со своими боевыми подругами собирались в кружок и пели. Была у нее и первая любовь – летчик-штурмовик Леонид Федоровский. Мечтали они о мирной жизни, о том, что после войны будут вместе. Леонид погиб при выполнении боевого задания.

Войну закончила в августе 1945 года в Кенигсберге. За боевые подвиги награждена орденом Отечественной войны II степени, медалями «За взятие Кенигсберга», «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и другими.

После войны вернулась в родной Ялуторовск. Вышла замуж за молодого военного Александра Ивановича Шишкина. 17 лет проработала в школе № 3 учителем домоводства. Со дня ухода на заслуженный отдых является членом городского совета ветеранов. За труд награждена медалью «Ветеран труда».

Сегодня у О.П. Шишкиной есть любимое занятие. На своем огороде она разводит желтые и красные тюльпаны, чтобы 9 мая подарить их ветеранам и возложить к подножию мемориала погибших земляков.

Автор Елена ПЕТЕЛИНА,
фотожурналист газеты «Ялуторовская жизнь»
http://www.tumentoday.ru/about_new.php?id=16867

 Отправлено: 23.09.09 09:29. Заголовок: По улице воспоминани..

По улице воспоминаний
В. СКИБИЦКАЯ

Звучит выпускной вальс, в руках аттестат зрелости. Счастливая пора надежд и бесконечных планов впереди, и вдруг весть о войне. Все именно так и было у Нины. Но, казалось, Алтайский край далеко от линии фронта, да и сама война не может быть долгой, а потому стала готовиться к поступлению в Барнаульский пединститут.

Недолгим был первый семестр у новоиспеченных студентов. Им предложили попробовать свои силы на деле и поработать в сельских школах, учителя которых ушли на фронт. Нина с подругой оказалась в небольшом селе, стала учить первоклассников.

И тут вновь: в школе младших авиационных специалистов в Ишиме набор. Пришел черед девушкам надеть комбинезоны и проводить дни и ночи на огромном аэродроме. Для учебных целей дали самолет. Старый-престарый, такие уже и не летали. Инструктором оказался раненый летчик. Он сильно хромал и жалел девчат, как мог.

Курсы были краткосрочными, и вот колонной по восемь человек в ряду шли уже выпускницы ШМАСа, и путь их был один — на фронт.

— Помню, рядом с колонной оказалась бабушка, она перекрестилась сама, перекрестила колонну, посыпала какой-то травкой, да так и стояла в воротах, пока все не прошли, — Нина Феоктистовна помнит все до мелочей, так врезалось в память то время.

Ехали на Москву, но многие города уже были оккупированы немцами. В Россоши попали под страшную бомбардировку.

— Паровоз давал гудок при налете авиации, и мы вылетали пулей из вагонов и старались отбежать как можно дальше от колеи. Как было жутко, земля вздымалась, горела. После бомбежки снова брели к вагонам. С нехитрым домашним скарбом давно расстались. Как-то остановились в селе, в домах уже никто не жил. Нам выдали паек, в летней кухне истопили печь, сварили кур. А когда сели за стол, я вдруг вспомнила: сегодня у меня день рожденья. Мне девятнадцать!

С трудом добрались до Сталинграда, его еще не бомбили. И тут разделили нас по 5—6 человек по полкам.

Первое боевое задание запомнилось. Теперь видела сама, как уходила эскадрилья из девяти самолетов, на которые бомбы подвешивали мы. Уходила красиво, строем, по три в ряд, а возвращались по одному, иногда проходило два—три часа, а самолеты все не возвращались. Механики нервничали, смотрели на часы и вновь в небо. Хоронить было некого, хотя потери были большими.

Поредел полк, отправили нас в Казань на переформирование. Зима сорок второго, казалось, никогда не кончится. Ветер, морозы, руки к пулеметным лентам примерзают.

Как же радовались весне. И тут появился он, Илья Маликов. Высокий, стройный. Я сразу его приметила, и сердце забилось часто-часто, но я была такой стеснительной, что все ждала, заметит ли он меня. Заметил. Встречались редко. А в части о нем рассказывали с восторгом. И я вначале от других узнала, что было с его экипажем под Ржевом.

Самолет попал под густой зенитный обстрел. Снаряд попал в правый мотор, разворотил металл. Нога летчика подвернулась под сиденье, намертво схваченная железом. Кровь лилась рекой, а прыгать экипажу было рано. Еле дотянул Маликов до линии фронта, еле посадил самолет на полянке и тут же потерял сознание. В медсанбате пришел в себя. Стопу ампутировали по щиколотку. Заживление шло плохо, отправили в госпиталь в Калинин. Новая операция, протез и… «Не годен к строевой». Это был удар похлеще того зенитного снаряда. Научился ходить на протезе так, словно и не было ранения. Брюки навыпуск, одет с иголочки, франт эдакий.

— Хочу летать, — надоедал командиру полка. Но тот ни в какую. Комиссар уговорил командира рискнуть. Дали старенький У-2, что для хозяйских нужд держали. То в дивизию слетать, то за продуктами, то за почтой… Бывало, над нашим двором снизится, выбросит почту и на аэродром. Словом, лихачил, У-2 не по нем был. Сколько раз отстраняли от полетов.

Случай подвернулся неожиданно: надо было срочно на разведку лететь, а некому.

— Пусть Маликов попробует, — твердит свое замполит Юмашев. И вот машина послушна руке, взлет, круг, посадка. Как будто и не уходил никуда. Прослышал об этом стрелок-радист из старого экипажа Коля Токарев, добился разрешения вместе летать.

Илья ожил. Это была его стихия. Тогда же послали документы на присвоение звания Героя Советского Союза. Но это мало занимало отважного летчика. Звезда нашла героя уже после войны. Да и с Маресьевым его тогда не сравнивали, о нем узнали потом из книги Б. Полевого. На самом же деле Маресьевых было много. Илья, похоже, прошел этот путь раньше Алексея Маресьева.

После войны предложил Нине руку и сердце, повез в подмосковный Ногинск знакомить с родными. Но она по своим родителям соскучилась, по-прежнему мечтала об институте и решила вернуться в Алтайский край. Через месяц Маликов стоял на пороге ее дома.

Сорок пять лет прожили в мире и согласии, воспитали двух дочерей, дождалась четверых внуков. Жизнь шла своим чередом, но военная эпопея всегда была чем-то очень важным. Дорожили фронтовыми друзьями, они оказались самыми надежными, самыми искренними.

А сколько книг написано! На столе две стопки книг, журналов о том героическом времени, о подвиге Ильи и его фронтовых друзей. В альбомах, пакетах столько памятных фотографий. На последнем снимке он все такой же красивый широкоплечий, с дивной шапкой неседых волос. И какой-то очень спокойный. Сделан этот кадр 9 мая 1990 года… за несколько дней до смерти.
В доме и сегодня все так же, как и при жизни Ильи Антоновича. Впрочем, изменение есть: Нина Феоктистовна заменила мужа в совете ветеранов войны.

Газета «Невинномысский рабочий», 7 мая 1994 года

http://www.nevchronograph.ru/index.php?page=78

 Отправлено: 21.12.09 14:39. Заголовок: ЧЕЛОВЕК ПРИДУМАЛ КРЫ..

ЧЕЛОВЕК ПРИДУМАЛ КРЫЛЬЯ, ЧТОБЫ ЛЕТАТЬ, КАК ПТИЦА



— Сколько себя помню, — говорит участница Великой Отечественной войны, инвалид I группы Антонина Тихоновна Часовских, — дух захватывало, когда видела парящий в небе самолет. Человек, его пилотирующий, птицей себя чувствует!

В то время летать быстрее и дальше всех было не только лозунгом, но и практическим достижением советских пилотов. К началу войны в стране было много построено самолетов разного назначения, но вероломное нападение фашистской Германии на СССР 22 июня 1941 года привело к массовому выводу из строя основного авиапарка Воздушных Сил и на время обусловило безоговорочное господство в воздухе гитлеровских стервятников.

Стране предстояло восполнить потери в авиации. Благодаря трудовому подвигу советских людей, перелом в воздушном господстве был осуществлен нашими авиаторами летом 1943 г. К этому времени уже хорошо были известны имена Гастелло, Покрышкина, Алелюхина, братьев Глинки, женского авиационного полка Бершанской…

Летчик — если можно так сказать — конечное звено в общем труде конструкторов, технологов, рабочих и всех, кто непосредственно готовил самолеты к вылету. А это: механики, связисты, оружейники и другие авиаспециалисты. О них мало знали и писали, но их вклад в общее дело Победы забывать нельзя. В числе таких людей была Антонина Тихоновна Часовских.

Родилась она в деревне Серегино Красноярского края. Мечтала быть учителем начальных классов и стала им.

Война нарушила все планы. Антонина решила защищать Отечество и добровольно ушла в армию. В Красноярске окончила школу младших авиационных специалистов и в качестве моториста была направлена в 606-й штурмовой авиационный полк. Механики, мотористы, оружейники, готовя Ил-2 к боевым вылетам, меняли перебитые тросы, заливали баки бензином, добавляли антифриз, проверяли наличие масла, подвешивали бомбы, заряжали пушки, пулеметы… Работа была ответственная.

Ил-2 уверенно громил скопления войск противника мощью своего вооружения, сея панику в рядах врагов. Фашисты называли этот самолет «черной смертью».

А ремонтная бригада делала все, чтобы в воздухе у пилотов не было никаких сбоев. Работали в стужу и жару, по 12—15 часов в сутки. И к этому еще добавлялись моральные страдания: нелегко было, отправляя в полет экипажи, ждать их обратно. Слишком часто они не возвращались. И тогда случались слезы, тяжелая депрессия…

Полк уходил на пополнение летного состава и опять продвигался на Запад. В составе 3-го Прибалтийского фронта он был до 1945 года. После его расформирования офицеров отправили в другие части, младший технический состав демобилизовали.

Антонина Тихоновна вернулась на работу в школу. Заочно окончила исторический факультет Красноярского педагогического института. С 1950 года учила детей истории.

Переехав по семейным обстоятельствам в Симферополь, она с 1965 по 1978 г. проработала учителем истории в школе № 3. Уйдя на пенсию, занялась общественной работой при совете ветеранов Великой Отечественной войны Киевского района. Является одним из создателей городской учительской организации «Оптимист», в которой состоит и по сей день.



Ордена и медали на ее груди говорят о больших заслугах Антонины Тихоновны перед Отечеством. Вдову танкиста, участника Великой Отечественной войны радуют дочь Людмила, внучка Марина и правнучки Настя и Оля.

Тамара ЧУПРИНА
http://www-ki.rada.crimea.ua/nomera/2009/105/man.html

 Отправлено: 21.01.10 08:29. Заголовок: Наша молодость прошл..

Наша молодость прошла, красивых платьев не видала

Женщины на войне


Училась я в Томске в техникуме и, когда началась война, многие из нас пришли добровольно в военкомат и были призваны в армию. Закончила я в Красноярске школу младших авиационных специалистов и попала в действующую часть мотористом. Наша дивизия формировалась в местечке Троянка на станции Кинель под Куйбышевом. Мы обучались обслуживать новый самолет-штурмовик ИЛ-2 вместо неэффективного ближнего бомбардировщика СУ-2.


Боевое «крещение» приняла на Орловско-Курской дуге. Девчат - младших специалистов - в полку было много: мотористы, оружейники, прибористы, парашютоукладчицы. Нам пришлось сменить свои платья и туфельки на грубые кирзачи, ботинки - «харрикейны» и солдатские шинели и бушлаты.


Фото www.podkat.ru. На марше.

Специальности-то у нас были разные, но задачу мы выполняли одну - привести в боевую готовность свой самолет.

А он был прекрасным! Двигатель и кабина летчика бронированы, поэтому за большой вес «Ильюшина» называли «летающий танк». На нем было мощное вооружение: в плоскостях крыльев были вмонтированы две пушки, два пулемета, бомбовые люки и по четыре реактивных снаряда под плоскостью. Немцы нашего самолета очень боялись и называли его «черной смертью». Боялись еще и потому, что самолет летал на бреющем полете, наводя страх и ужас на них.

В задней кабине спиной к летчику сидел стрелок с турельным пулеметом, охраняя уязвимый хвост самолета. Немцы знали о его уязвимости, и их истребители при удобном случае часто атаковали самолет сзади. Если стрелок не сумел отбить противника, считай, что летчик остался без стрелка. И гибли не только незащищенные парнишки - молодые стрелки, гибли целые экипажи. На смену погибшему стрелку садился другой с мыслью: «Я-то не погибну...».

Штурмовая авиация не базировалась близко от линии фронта, но наши аэродромы часто бомбили. Когда кончалась бомбежка, аэродром оживал вновь; моторист с механиком готовили самолет к вылету, заправляя его горючим, маслом, водой, ремонтировали, вели регламентные работы; оружейницы загружали самолет бомбами, а были они по сто килограммов, до отказа набивали люки лентами с патронами для пулеметов и пушек, подвешивали под крылья реактивные снаряды. Радисты отлаживали связь, а парашютоукладчицы - эти ангелы-спасители - готовили к безопасной работе парашюты.

Особенно трудно приходилось в зимнюю пору или в непогоду весной и осенью. Труд был явно не женским. «Была работа тяжела, и спать нам приходилось мало, и наша молодость прошла, красивых платьев не видала».

У меня было большое желание летать стрелком на боевые задания. Я нелегально готовилась к стрельбе из пулемета на полигоне, где тренировались вновь прибывшие стрелки. Однажды летчик нашей эскадрильи Василий Жуков остался без стрелка, и я упросила его взять меня на задание. Он согласился. В то время летали уже над Германией. Под крылом самолета были видны островерхие черепичные крыши домов. Как они не похожи на наши деревни и села, где все было разбито и сожжено, порой от сел оставались только печные трубы. Охватывало желание стрелять и стрелять по этим ухоженным, не тронутым войной поселкам. Но я знала, что по мирным жителям стрелять нельзя.

Задание было не очень опасным, нас сопровождали наши истребители, защищая от немецких «фоккеров». Мы вышли на цель и сбросили бомбы. Картина нашего удара мне запомнилась навсегда. Внизу все горело, клубился черный дым.

Однажды при вылете мне показалось, что наш самолет еле взлетел. Мотор ревел натужно, поднимая самолет, до отказа загруженный бомбами, с полными люками патронов. Когда легли на курс, летчик мне сказал: «Гляди в оба, летим бомбить пивзавод». Я поняла, что задание важное и опасное. Еще задолго до цели было видно, что она охраняется надежно. В воздухе вертелись фашистские истребители, над целью стояла сплошная завеса зенитных разрывов. На задание ходили два звена. В это пекло, в гущу рвущихся зенитных снарядов один за другим пошли в пике наши штурмовики. Я всегда удивлялась: какие летчику мужество и силу воли надо иметь, чтобы идти на цель.

К земле неслись бомбы, реактивные снаряды, под крылом самолета все горело, было море огня и клубы черного дыма от взрывов. При выходе из пикирования нас встретили немецкие истребители. С ними сразу же завязали бой наши ЯКи, что позволило нашим штурмовикам уйти. Многие самолеты получили пробоины. Поблагодарив истребителей за прикрытие, наши «Илюшины» спешили на свой аэродром. Когда возвращались на базу, те, кто оставался на земле, считали, все ли вернулись с задания.

Напряжение в воздухе - огромное. Лишь после боя на душе становится легко. В этот момент ощущаешь, что самолет, сбросив смертоносный груз, стал легким, и мотор гудит весело и легко. Летчик меня спросил «Ну, как пивзавод?». Я сказала, что хорош был пивзавод. И тогда только узнала, что летали мы на Бреслау.

А сколько экипажей гибло над целью, машины падали подбитыми на вражескую территорию. Иногда летчики, не успев выпрыгнуть, тянули до нейтральной полосы, чтобы не попасть в плен к немцам. Очень жаль было экипажи, которые гибли в конце войны.

Я дослужилась до сержанта, побывала на Брянском, Первом и Втором Прибалтийском, Третьем Белорусском и Первом Украинском фронтах. А служила я в 135 штурмовом авиационном Витебском полку дважды Краснознаменной 308-й штурмовой дивизии Второй воздушной армии. Из нашей семьи трое ушли на фронт. Старший брат вернулся с фронта с серьезно подорванным здоровьем, долго болел и умер. Младший погиб в 1944 году при освобождении Белоруссии. Я тоже была ранена под Минском. Демобилизовалась в июле 1945 года из Чехословакии.

автор: Т. Панова
Источник: Фронтовые подруги: воспоминания участниц
Великой Отечественной войны. - Тюмень, 2000. - С. 110-114
http://www.world-war.ru/printer_1002.html

 Отправлено: 12.03.10 15:31. Заголовок: Уважаемый Админ! Спа..

Уважаемый Админ! Спасибо за поднятие такой важной темы. Вспоминая примерные слова из кинофильма "В бой идут одники страики" хочется повториться на тему, что мужчина в погонах это норма, а женщина в погонах- это уже подвиг.

 Отправлено: 12.03.10 15:39. Заголовок: ... Весной 1942 года..

Девчонки просились на фронт

Их знания по расшифровке фотоснимков помогли приблизить конец войны

... Весной 1942 года маму призвали в Армию, присягу она приняла 20 мая 1942 года. В августе ее отобрали в школу младших авиационных специалистов (ШМАС), которая находилась в Башкирии, на станции Давлеканово. Девушек готовили для обработки и дешифровки аэрофотоснимков; учили определять количество танков, самолетов, пехоты, виды орудий, отличать истинные объекты от камуфляжных, составлять карты...


Курсанты школы младших авиационных специалистов (ШМАС). Давлеканово. 1942 год.


Выпуск специалистов. Январь 1943 год.


БаССР ст.Давлеканово 18/YIII-1942 год Школа ВАУР.

Источник:
http://www.swidnica.ru/juchkova_nina.htm`


Официальный сайт газеты "Республика Башкортостан"

«Едва ли найдется хоть одна военная специальность, с которой не справились бы наши отважные женщины так же хорошо, как их братья, мужья и отцы». В этих словах, сказанных Маршалом Советского Союза А. И. Еременко, выражена оценка ратного подвига советских женщин в годы Великой Отечественной войны.

Летом 1941 года в Башкирию в поселок Давлеканово была передислоцирована Гомельская военная авиационная аэрофотограмметрическая школа. 2 августа 1941 года она была переименована в Давлекановскую военную авиационную аэрофотограмметрическую школу, затем снова в Гомельскую, а 15 мая 1942 года была расформирована. На базе Гомельской военной авиационной аэрофотограмметрической школы и Таганрогской авиашколы было сформировано Военное авиационное училище разведчиков (ВАУР), которое просуществовало до победы. За скупыми строчками приказов (документы были предоставлены Национальному музею Республики Башкортостан Центральным архивом Министерства обороны РФ) — жизнь, состоящая из напряженной военной подготовки и сдерживаемой боли за убитых на фронте отцов и братьев, крепнущего день ото дня желания отомстить и в конечном итоге победить. В этот период начальником училища был полковник С. Е. Жуков, впоследствии генерал-майор. Приказом по ВАУР ВВС Красной Армии № 159 от 17 июня 1942 года за училищем закрепляются три аэродрома и оборудуется полигон.

Бывший курсант Бибинур Каримова вспоминает: «Весна и лето 1941 года выдались очень благоприятные. В выходные дни родители с детьми выбирались в лес. В полдень 22 июня 1941 года мы шли домой по улице Карла Маркса поселка Стерлибашево, где находился клуб. Рядом с клубом на столбе висел единственный большой репродуктор. Около него стояло несколько взрослых. Наконец радио заговорило. С обращением к народу выступил нарком иностранных дел Молотов. Он сообщил о нападении фашистской Германии без объявления войны на СССР. Начались военные будни. Старики помолодели, дети повзрослели. Все жили мыслью «Все для фронта, все для победы». Мы тоже стали проситься на фронт. 5 мая 1942 года нас, трех девушек, по комсомольской путевке отправили в Уфу. Там состоялось распределение, и я попала вторым эшелоном в рабочий поселок Давлеканово».

Бибинур Искандарова, Тамара Медведева, Марьям Гумерова из села Стерлибашево Стерлибашевского района были зачислены на отделение фотолаборантов по обработке аэрофотопленки. Преподавателями были офицеры, имевшие научные степени. Девчонки ежедневно слушали сводки Совинформбюро, им хотелось туда, где идут бои. Они учились фотографированию, проявлению, обработке и дешифровке фотоснимков результатов бомбометания, сделанных во время полетов разведывательной авиации. В 1943 году они успешно закончат училище и в составе 1-й Воздушной армии дойдут до Кенигсберга. А пока у них учебные будни будущих фотолаборантов...

После принятия присяги девчонок подстригли под мальчиков, одели в военную форму. Они не узнавали друг друга. Сапоги кирзовые, 43 — 44 размера вместо 36 — 37, шинели до пола. Что могли подогнать под себя, они подгоняли, а для того, чтобы сапоги не болтались, приходилось на ноги наматывать по две портянки. По восемь часов в день — фотодело, монтирование, дешифровка. Потом строевая подготовка, стрельба из винтовки, рытье окопов, политзанятия, караулы. Особенно была тревожна караульная служба в ночное время на постах у складов боеприпасов, продовольственных складов.

Наряду с учебой по военной специальности курсантки учатся водить машину, увеличены часы физической подготовки. Традиционными стали лыжные кроссы. Одновременно с учебой курсантки оказывали помощь населению района, принимая участие в посадке и сборе картофеля на полях. Нередко хрупких, но выносливых девушек вызывали в ночное время на железнодорожную станцию для погрузочно-разгрузочных работ.

С фотографии 1943 года (эта фотография, как и другие снимки, раскрывающие будни ВАУР, помещены в экспозицию Национального музея РБ) на нас глядят обаятельные девушки. Они сфотографировались на память перед самой отправкой на фронт. Это было в 1943 году. Каждой было присвоено звание сержанта. Девочки уезжали на фронт с улыбками, не думая о смертельной опасности, зная лишь то, что их знания по расшифровке фотосъемок помогут приблизить День Победы.


Выпускницы школы сегодня.

Ирина БАККЕ, сотрудник Национального музея РБ
http://www.agidel.ru/?param1=4548&tab=5

 Отправлено: 11.04.10 22:18. Заголовок: Инженер-подполковник..

Инженер-подполковник Евсеева Евгения Ивановна.
Воспоминания Ольги Владимировны Злотовой, дочери инженер-подполковника Евсеевой Е.И. и инженер-полковника Злотова В.С.



Моя мама уроженка города Таганрога.
В 1941 году закончила вместе с отцом Ленинградский институт инженеров Гражданского воздушного флота. Как и весь выпуск этого года, была зачислена в кадры ВВС СА. Мама была направлена на службу в основанную в феврале 1941 года 2-ю Московскую военную авиационную школу механиков спецслужб в г. Тушино. Затем, в 1943 школа была перебазирована в г.Серпухов.
Отсюда в 1953 году мама была переведена на преподавательскую работу в в/ч 64369. В течение 20 лет Евсеева Е.И. служила в рядах СА, работала преподавателем электротехники. Подготовила за это время тысячи сержантов и офицеров, как для фронта, так и в мирное время.
Это была не легкая обязанность для жены и матери 2-х детей. У меня есть старшая сестра Ирина. Но мама никогда не унывала, очень любила нас и свою работу.
Когда отец попал под сокращение, мама уволилась и мы переехали в Киев.
Умерла инженер-подполковник Евсеева Е.И. в 1976 году.

Подробнее смотрите: http://shmas.forum24.ru/?1-6-0-00000008-000-60-0-1271012265


Материал опубликован по согласованию с О.В.Злотовой.

 Отправлено: 04.05.10 21:38. Заголовок: Капустина Галина Григорьевна

На фотографии изображены девушки-курсанты школы младших авиаспециалистов (ШМАС) № 6 в городе Вольске.
Фотография сделана летом 1942 года. В нижнем ряду – Капустина Галина Григорьевна.

Капустина Галина Григорьевна (урождённая Кучура) (21 марта 1921 года– 17 ноября 2007 года). После окончания восьми классов школы № 431 города Москвы работала на московском авиационном моторостроительном заводе «Салют» в отделе технического контроля. Отец – Григорий Петрович Кучура, родился в 1894 году в городе Слоним (Белоруссия), участвовал в Гражданской войне, умер, когда дочке было четыре годика. Мать, Кучура Елена Ивановна (урождённая Брехова) (25 апреля 1899 года – 14 января 1994 года) – медсестра детского сада завода «Салют», воспитывала дочку одна. Кучура Е.И. награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годах», орденом «Знак почёта».

Капустина Г.Г. эвакуировалась вместе с заводом осенью 1941 года в Куйбышев, работала на воссоздании завода. В 1942 году добровольно подала заявление о направлении в действующую армию. Была зачислена в ШМАС № 6 в городе Вольске. После окончания ШМАС осенью 1942 года зачислена в 192 истребительный авиаполк (ИАП) 279 истребительной авиадивизии 16 Воздушной Армии. Прошла с полком всю войну, закончив её в 1945 году под Веной. Награждена медалями «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», орденом Отечественной войны II степени, многими юбилейными медалями.

После войны вернулась на завод «Салют» в отдел технического контроля. В 1946 вышла замуж за лётчика-истребителя 192 ИАП Капустина Михаила Михайловича. Уехала с ним по месту службы. Сопровождала его всю жизнь, родила и воспитала двух дочерей. В течении восьми лет ухаживала за прикованной к постели матерью. До конца дней поддерживала связь с ветеранами 192 ИАП. Похоронена на Троекуровском кладбище рядом со своим мужем, генерал-майором авиации Капустиным М.М.

Информация предоставлена дочерьми Капустиных Михаила Михайловича и Галины Григорьевны - Голиковой Ириной Михайловной и Капустиной Ольгой Михайловной.

 Отправлено: 13.09.10 13:39. Заголовок: Елизавета Георгиевна..

Елизавета Георгиевна Дьячук



Елизавета Георгиевна Дьячук (Ананьева) родилась в Хакасии в 1923 г. в семье крестьянина-бедняка. Отец умер рано, и мать работал в колхозе день и ночь, чтобы прокормить четверых детей. Лиза была старшей – двенадцати лет, а младшей было только полтора года.

Несмотря на тяжелую жизнь, Елизавета Георгиевна все-таки окончила в 1939 г. восьмилетку и двухмесячные курсы учителей начальных классов. Ее два брата и сестра сумели получить только начальное образование

В 1941 г. началась страшная война с фашистской Германией. Молодые учителя днем работали в школе, а вечером собирали для фронта теплые вещи, облигации в фонд обороны.

Через год Елизавета Георгиевна была мобилизована в армию. Окончила школу младших авиаспециалистов, получив специальность парашютоукладчицы.

Война для Елизаветы Георгиевны – это прежде всего ее родной 953 авиаполк. Она хорошо помнит, как летом 1943-его вместе с подружками добирались пешком из штаба первой воздушной армии сначала до дивизии, а потом до расположения полка. Это было под Волокамском. Вскоре полк перебазировался в Витебск. За боевые заслуги личного состава ему присвоили наименование «Витебский», а на одной из площадок областного центра Белоруссии их полку поставили памятник.

В семейном архиве ветерана хранится маленькая любительская фотография: Шура Каренина в шапке-ушанке и солдатской шинели, а рядом в белом пуховом платке, прильнув к плечу фронтовой подруги, она – Елизавета Дьячук.

- Думаете, мы готовимся к показу очередного номера художественной самодеятельности? – рассказывает Елизавета Георгиевна – Да ничего подобного! До смерти надоела тогда вся эта солдатская амуниция. Вдруг захотелось просто попозировать перед фотообъективом в чем-нибудь гражданском.

Елизавета Георгиевна была награждена медалью «За боевые заслуги», орденом «Отечественной войны», медалью Жукова и др. наградами.

http://www.memorial.krsk.ru/Work/konkurs/8/Morzovik/0.htm<\/u><\/a>

 Отправлено: 17.01.12 13:47. Заголовок: Дементеева (Михайлов..

Дементеева (Михайлова) Раиса Григорьевна



Раиса Михайлова. Ст. Вышестеблиевская, 1944 г.________Раиса Михайлова, апрель 1943 г.

Начало войны я встретила в городе Витебске. В 1940 году я окончила 10 классов, поступила работать в 6-ю дистанцию сигнализации и связи Западной железной дороги, при которой после школы заканчивала курсы телеграфистов. Жили мы трудно: отец умер, семья была большая, а мама одна.

В воскресенье, 22 июня, мы договорились со своими одноклассниками собраться в парке. Я вышла, вдруг слышу, объявляют, что началась война. На душе стало тяжко, никакой у нас встречи не получилось. Вскоре начались бомбежки. Город горел, кругом пожары. Нас эвакуировали настолько поспешно, что я не смогла сообщить маме, которая жила в 8 километрах от города, о том, что уезжаю. Как потом выяснилось, ей кто-то сказал, что видел меня убитой при бомбежке. Так она и жила три года, считая меня погибшей.

Наш эшелон разгрузился на станции Бугуруслан. Там нас распределили по квартирам. Я попала на квартиру в семью военного. Они были очень добрые люди, приняли меня, как родную дочь. Он — военный врач при военкомате, она — сотрудник Сбербанка. Меня определили на работу учетчицей на стройобъекте № 488 УАС НКВД. Строили специальный аэродром. Строительство шло три месяца, а по его окончании семья, в которой я жила, переехала в Челябинск, а я пошла работать корреспондентом в центральное справочное бюро при НКВД. Бюро занималось розыском потерявших друг друга людей. Со всего Союза приходили письма с просьбой разыскать своих родных и близких. Мы, корреспонденты, эту почту регистрировали, искали человека, и как же мы радовались, когда нам удавалось его найти! В остальном, как и все в тылу, жили трудно, впроголодь.

В 1942 году я случайно узнала, что военкомат набирает добровольцев на фронт. Пришла туда, меня приняли, а на работе меня не отпускают. Что делать? Я — без разрешения, не получив расчета и трудовой книжки, фактически сбежала на фронт. Вот так 11 мая 1942 года я оказалась в эшелоне, который шел на Кавказ. Попала я в 49-ю шмас (школа младших авиаспециалистов), в которой обучались одни девушки. В этой школе, на отделении радиооборудования, я училась до декабря, т. е. около восьми месяцев. Конечно, нам было трудно: день и ночь шли занятия. Очень много занимались строевой подготовкой. Частенько ночью курсантов поднимали по тревоге, и мы с полной выкладкой, с винтовками и пулеметами бежали в горы. Там занимали оборону, а потом возвращались обратно в казармы. День учимся, вечером дежурим. И потом, климат совсем другой. Там было очень жарко, а мы к жаре не привыкли. Однажды, когда нас построили, я даже потеряла сознание. Получила солнечный удар и упала. Меня в госпиталь положили. Короче говоря, времена были трудные.

— Что изучали в школе?

— Радиотехнику и радиосвязь. В начале декабря 1942 года я, получив воинское звание сержант и специальность мастера по радиооборудованию, была направлена в 216-ю авиационную дивизию, а оттуда в 84-й иап, ставший впоследствии 101-м гиап. Командовал полком Середа Петр Сильвестрович. Назначили меня механиком радиооборудования. Полк был поначалу вооружен И-16 и «чайками», И-153. Радиостанции стояли в основном только на «чайках», а остальные самолеты не были ими оборудованы. Так что особой работы по специальности у меня не было. Приходилось ходить в наряд, охранять ночью самолеты. В штабе работала — словом, где придется. В начале 1943 года самолетов в полку почти не осталось. Многих — Клубова, Трофимова, Голубева и других летчиков — передали в 16-й гвардейский полк. А наш полк отправили в зап в г. Вазиани для пополнения летным составом и переучивания на новую матчасть. Получили американские «аэрокобры» и начали переучиваться на новую технику.

В октябре 1943-го полк перелетел на фронт. Вот тут-то у меня работки прибавилось, вдоволь стало. Приходилось самой и ремонтировать, и настраивать радиостанции. Конечно, крупный ремонт проводили в мастерских, а мелкий я сама делала.

— Что обычно выходило из строя?

— На «кобрах» стояли две очень хорошие радиостанции. В основном были боевые повреждения. Приходилось ремонтировать и приемники, и передатчики, и модулятор. Куда снаряд попадет. По штату у меня должен был быть мастер. К нам однажды прислали мастера-радиста. Молодые ребятки собрались, нашли гранату, начали ее рассматривать, а она у них в руках взорвалась, и все они погибли. Так что я в основном одна управлялась. Летчики прилетали с боевого задания, шли на КП для разбора полетов, а мы и техники тут же к самолету и начинали готовить самолеты к следующему вылету, а ведь в день бывало и два, и три, и четыре, и даже шесть вылетов. Но справлялась.

Когда мы с американцами стояли на одном аэродроме, они даже обращались ко мне за помощью, когда у них заболел радист. Пошла я к ним. У нас «кобры», а у них «мустанги», но радиостанции одинаковые стояли. Настроила им все. Они были очень довольны. Все никак не могли понять, как это так: девушка, а так разбирается в работе радиостанции.

— Сколько примерно в полку было девушек?

Вначале двое: Шура Полева и я. Мы с ней окончили одну и ту же школу, там и подружились. Она была специалистом по электрооборудованию, а я по радиооборудованию. У нее работы по специальности особенно не было, и она стала работать оружейницей. Потом пришла Мария Гринева — парашютоукладчица. Потом в полку стало 12 девушек.

— Девушки вместе держались?

— Да. Очень дружные были.

— На фронте мужской коллектив. Насколько тяжело было женщинам на фронте?

— Жили мы очень дружно. Ребятки относились к нам по-братски, а мы за них очень переживали. Помню, в начале февраля 1945 года с аэродрома Модлинг под Варшавой полк вылетел на штурмовку немецких войск под городом Данциг. Погода была плохая, облачность низкая. Стало темнеть, а самолетов наших нет. Мы, техсостав, проглядели все глаза, а наших самолетов все нет. Начали жечь костры, пытаясь обозначить аэродром. И вот появились первые самолеты. Как же мы радовались! Но вернулись далеко не все. Потом выяснилось, что некоторые самолеты сели на другие аэродромы уже в темноте, а некоторые на вынужденную. Слава богу, все живы остались.

Ребята-техники всегда старались помочь и по специальности, и по хозяйству. Помню, стояли мы в одном месте, жили в землянке. Там болото было. Приходишь, в сапогах воды полно, ноги мокрые. Надо растопить печку в землянках. Ребятки подходят к нам, чтобы дров нарубить. Девчонки наши больше на меня надеялись, я как-то с ребятами больше дружила. Они ко мне очень хорошо относились, что ни попрошу — никогда ни в чем не отказывали. Если жили в землянке, то девочки отдельно, ребята отдельно.

— Как был организован быт техсостава?

— Организовано все было нормально, кормили хорошо. Только в то время не хотелось ни есть, ни пить. Когда мы в школе учились, нас приглашают на обед, а ничего есть не хочется. На улице стояла колонка, только водички попьешь, и все. И дизентерией мы там переболели. А в полку было все нормально.

— Одеты вы были в юбки?

— Зимой ватные брюки и ватная куртка. А летом в комбинезоне для работы на аэродроме, а в остальное время юбка и гимнастерка. Девчонки у нас все считались младшими авиаспециалистами, а я уже была средним. Я механик, а они были мастера и штабные работники. Поэтому питание у них было одно, у меня уже другое, как у механика. А у летчиков третье, как говорится. Иногда бывало так: сидим за столом, кушаем. Ребята из летного состава притащат что-нибудь вкусненькое: то один, то другой. А я стеснялась, стыдно было. Думаю: «Господи, чего они на меня обращают внимание?»

— Вы пользовались успехом?

— Было такое. Если был какой-нибудь праздник, они мне винцо предлагали. Если бы я своей любви предпочла какие-то близкие отношения с начальством, то у меня бы и ордена были, и что хотите…

— Были у вас в полку такие?

— У нас в полку таких не было. Вот когда мы ехали с Борей в эшелоне в Полоцк, после моей демобилизации, с нами из других частей ехали девочки с орденами. Они были не из авиачастей, а из наземных, а там ведь жили одним днем. Поэтому, конечно, и награды получали, кто заслуженно, а кто и нет. А в наш полк из дивизии радиоинженер приехал, тоже клинья ко мне подбивал. Я ему, конечно, хороший отпор дала. Он сказал: «Я тебе отомщу». Меня представили к ордену Красной Звезды, а прислали только медаль «За боевые заслуги». А мне не нужно никаких орденов. Я подготовила больше 1000 боевых вылетов, и ни одного отказа радиосвязи по моей вине не было, и я этим горжусь. У меня есть медали «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией». Все, что у меня есть, то — мое. Мне и это не обязательно. Главное, что у меня была честь. Я им всем говорила, что вы мне все как братья, все одинаковые. Другие девочки у нас тоже были очень скромные. С командиром полка одна была, но это их дело.

— По беременности никто не уезжал?

— Нет. Вообще у нас очень скромные девчонки были.

— Тяжело было Бориса Степановича из полета ждать?

— Всех тяжело было ждать. Пришлют к нам в полк молодежь, уже через день кто-то из них погиб… Молодежь только из школы, еще не облетались. Был у нас один летчик, знаю, что его звали Мишей, а фамилию и не знала. Он говорит: «Ты мне только скажи, что после войны за меня замуж выйдешь, только пообещай, что выйдешь». Погиб… А вот Борис Степанович без моего ведома пошел к командиру полка…

— Вроде вы были не против?

— У нас были дружеские отношения, но близости, конечно, не было. Я ему просто отдавала предпочтение. Мне было его жалко. Он так переживал. Я всем ребятам говорила, что они мне как братья. И тут вдруг Шурочка Полева говорит, что вот Боря так переживает, сказала бы ты ему, что вы будете друзьями. Это было в Польше. Мы там организовали танцы. Смотрю, инженер полка подошел, потом начальник штаба, сели рядом. Говорят: «Рая, о чем ты думаешь?! За Бориса замуж выходить! Да он же горячий, его же собьют. Что это ты придумала?!» Я ничего не знаю, а они уже слышали о приказе. Я отвечаю: «Какой есть, что будет, то будет». Никто из нас не знает, что его ждет. Вдруг появляется он. Говорит: «Я рапорт написал». Я говорю: «Ты что?!» — «Вы живете в землянке, девчонки все время тебя ждут, чтобы что-то сделать, печь без тебя растопить не могут. У них работы поменьше, а ты день и ночь на аэродроме. Мне тебя жаль. Давай поженимся, и все». Помню, он мне унты как-то притащил, потому что знал, что я мерзну. Куда мне было деться? Никуда не денешься, раз он уже написал рапорт. Командир полка одобрил. Тут у меня действительно переживаний прибавилось: то за всех переживала, а теперь за всех, да за него еще больше. Он горячий в бою, очень сильный летчик был. У него больше сбитых самолетов, чем записано, но для него главное было, что он сбил, что дело сделал. А запишут — не запишут, — это его не волновало. И везде он такой. Но, славу богу, выжил. И вот уже в марте было 61 год с тех пор, как мы поженились. Командир полка распорядился, чтобы нам дали жилье. На Украине в домах когда-то были умывальные комнатки. Вот такую отдельную комнатку нам и выделили. Там стоял широкий шкаф, мы его перевернули и на нем спали. Приходилось приспосабливаться. Но все равно было хорошо. Меня и наши командиры уважали. Расписались мы в Белоруссии. Когда война закончилась, Бориса командир полка в отпуск отпустил. Мы приехали в Полоцк, когда я уже демобилизовалась. Там и расписались 22 августа 1945 года.



Инструктаж технического состава. Раиса Михайлова вторая слева



Технический состав 66-го ИАП измеряет девиацию компаса самолета. Раиса Михайлова крайняя слева

http://www.e-reading.org.ua/bookreader.php/1003636/Drabkin_Artem_-_Ya_dralsya_s_asami_lyuftvaffe._Na_smenu_pavshim._1943-1945..html

---

Кавказ, 49-я ШМАС. А ведь это (из Полного списка ШМАС) - Гамбори (иногда пишут Гомбори, Грузия) 49-я ШМАС, 1943

 Отправлено: 17.01.12 18:47. Заголовок: Недавно с большим дл..

Недавно с большим для себя интересом разбирался в дебрях истории двух авиационных "веток" пермских авиационных училищ и школ. "Младшая" из них, та, которая закончилась в 1999 году расформированием знаменитого Пермского ВАТУ им. Ленинского комсомола, ведёт свою историю от Троицкой ВШАМ по вооружению ВВС Красной Армии. Директивой командующего ВВС РККА от 31 октября 1941 года эта школа была создана в городе Троицке Челябинской области на основе командных и преподавательско-инструкторских кадров 2-ой Ленинградской ВАШАМ. Первым Начальником Троицкой ВШАМ по вооружению с 1941 по 1943 гг. был военный инженер 1-го ранга Бусарев В.А., в 1943 году его сменил на этом посту полковник - инженер Черкасов Ф.К. С 1941 по 1945 гг., до своего переезда в г. Пермь, школа готовила для авиации механиков по вооружению для различных типов самолётов и ВСР для самолётов Ил-2, Ил-4, Ил-10. Первоначальный срок подготовки авиамехаников по вооружению был установлен в 1 год. Но война вносила коррективы. Срок ускоренной подготовки ВСР и механиков по вооружению был сокращён до 45 дней. Позже сроки были продлены от 2-х до 6-ти месяцев, в зависимости от обстановки на фронтах. Всего за годы войны в период дислокации в г. Троицке школой было выпущено свыше 6 тысяч воздушных стрелков-радистов . Возвращаясь к теме этой ветки форума, нужно отметить, что в годы войны школа активно привлекала к обучению по специальности "механик по авиационному вооружению" девушек. В крнце 1941 года в школе был сформирован батальон курсантов-девушек для подготовки мастеров авиавооружения. Уже через 45 дней состоялся их выпуск и они были направлены в авиационные части в действующую армию. Подготовленные их руками бомбо- и арт-вооружение действовало в бою безотказно. С особой теплотой вспоминал при посещении Пермского ВАТУ им. Ленинского комсомола, училища-преемника Троицкой ВШАМ по вооружению, в бытность свою Главкомом ВВС, прославленный лётчик-фронтовик Главный Маршал Авиации Павел Степанович Кутахов о ратном труде в годы войны девушек-оружейниц. В составе его эскадрильи в годы войны служили выпускницы Троицкой школы авиамехаников по вооружению Бурясклова Наталья Васильевна и другие.

 Отправлено: 18.02.12 00:30. Заголовок: Письмо из 1965 года

Разыскал в Сети письмо фронтовиков-авиаторов к 20-летию Великой Победы школьникам и учителям Каменноярской средней школы посёлка из Черноярского района Астраханской области о замечательной женщине - оружейнице. Письмо однополчан Мидоновой А.Г. к учениками и учителям нашей школы

Дорогие ребята и учителя!

Нам очень приятно было получить ваше письмо. В эти дни, когда весь Советский народ готовится отметить 20-ю годовщину Победы над фашистской Германией, мы должны навсегда увековечить подвиг нашего народа в грозные годы Великой Отечественной войны. Особенно отрадно вспоминать своих близких боевых друзей, с которыми бок о бок прошли всю войну, делили все тяжести и невзгоды военных лет. Александра Гавриловна Музюкова, или как мы её зовём, Саша, пришла в наш полк летом 1942 года в Ворошиловградской, теперь Луганской, области, в тяжёлый период для нашей Родины, когда враг рвался к берегам Волги. Бои были ожесточённые, и девушкам – оружейницам, с которыми Саша пришла в полк, пришлось сразу включиться в боевую работу. Работа была очень тяжёлая, напряжённая – они снаряжали боеприпасами самолёты – штурмовики, которые летали на штурмовку фашистов. Саша была включена в один из боевых экипажей. Должность у неё была очень ответственная, она была мастером – оружейником, от которого требовались оперативность, уменье и хладнокровие в обращении с бомбами, взрывателями, снарядами. Нужна была сила – и девушки героически справлялись с этой тяжёлой работой. Саша очень честно, самоотверженно выполняла порученное дело. В очень короткий промежуток времени она снаряжала самолёт, прилетавший с боевого задания, чтоб он смог опять вылететь на штурмовку врага. Оружие, снаряжённое Сашей Музюковой, никогда не отказывало в бою. Пушки и пулемёты она содержала в образцовом порядке. В нашем полку Сашу очень любили за добрый весёлый характер, за скромность, она всегда спешила помочь товарищу.

Весь боевой путь Саша прошла вместе с полком. От берегов Каспия, через тяжёлые бои по освобождению Кавказа, Ожесточённую битву на «голубой линии» на Кубани, Тамани. Не менее тяжёлые бои по освобождению Севастополя, Крыма, Яссо – Кишинёвская операция, бои за освобождение из – под фашистского гнёта Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии и, наконец, Австрии – вот славный боевой путь нашей отважной оружейницы Саши Музюковой. Когда оказывалось свободное время, Саша с девушками – землячками пела нам песни о Волге, частушки, она была очень весёлая, жизнерадостная. Саша и сейчас такая же.

Наш 210 штурмовой авиационный Севастопольский Краснознамённый ордена Кутузова 3-й степени полк прошёл большой тяжёлый боевой путь. В нашем полку много Героев Советского Союза, весь личный состав награждён орденами и медалями Советского Союза. Александра Гавриловна награждена медалями «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За победу над фашистской Германией»,»За взятие Будапешта», «За взятие Вены». А.Г. вместе с боевыми друзьями совершила героический подвиг во славу нашей Родины. Много труда она вложила в победу нашего народа над фашистской Германией. На таких, как Александра Гавриловна, надо равняться, с них надо брать пример. Саша – настоящая героиня нашего народа. А таким – слава! Дорогие ребята, будьте такими же самоотверженными, смелыми, дружными, честными, какими были Саша и тысячи девушек – участниц Великой Отечественной войны.

Привет и благодарность вам от всех однополчан 210 ШАСККП. Желаем успехов в учёбе, отличной дисциплины и счастливого детства. К вам небольшая просьба. Александра Гавриловна перенесла тяжёлую болезнь, и вот мы, боевые её друзья, просим вас, чтоб вы навестили её.

По поручению однополчан бывший штурман полка, кандидат технических наук, инженер – полковник Сивков Г.Ф. С праздником 1 Мая и с 20-тилетием Победы вас, дорогие друзья.
Такое вот письмо из 1965 года. Мне в том году исполнилось 10 лет и 20-летие Победы я встречал учеником 3-го класса. Фронтовиков было много, а были они тогда совсем молодыми, младшим из них не было и сорока...

 Отправлено: 18.02.12 01:25. Заголовок: Воспоминания Н.В.Кореневой

В 2010 году в изд-ве "Эпоха" вышла книга "1941-1945. Один день войны". Это воспоминания ветеранов ВОВ из Тюмени и Тюменской области. Среди них - Коренева Нина Васильевна (род. 24.08.1922 г.), механик по авиационному воружению, награждена орденом Отечественной войны 2-ой степени, медалями "За боевые заслуги", "За Победу над Германией", памятным знаком "Участнику боёв за Ленинград" и другими. Её воспоминания называются "Мы снаряжали боевые самолёты": Страшным воспоминанием во мне осталась зима 1943 года. Мороз 43 градуса. Летчики дважды в день совершали боевые вылеты. Мы, оружейники, должны были подвесить на самолет бомбы (по 25, 50, 100 килограммов каждая), зарядить пушки, пулеметы. Руки примерзали к металлу, были в крови и ссадинах. Негде было согреться, а костры разжигать запрещалось. А потом ждали возвращения самолетов. И такое было счастье, когда они появлялись в небе, а мы, уставшие и промерзшие, считали, все ли летят... Уже в темноте ставили палатку, стелили в ней брезент, снимали с самолетов пушки и пулеметы, заносили их в палатку, где разбирали, смазывали и снова заряжали, подвешивали в люки бомбы, чтобы все было готово к вылету в любой момент.
Очень поздно возвращались к себе в барак. От усталости не было сил раздеться, падали в одежде и тут же засыпали. А в пять часов утра следующего дня уже ехали на аэродром провожать своих летчиков на новое боевое задание, а потом снова ждали их. И так ежедневно. Это происходило под Воронежем, и было это самое трудное время — нам тогда казалось, что мы никогда не сможем согреться и выспаться.
Фронт уходил вперед, и нас направили под Харьков. Там была жестокая битва, погибли многие летчики из нашего полка. В какой-то мере жизнь их зависела от нас, оружейников. Но нет на моей памяти ни одного случая, чтобы по нашей вине не стреляли пушки или не сбрасывались бомбы. Здесь я получила свою первую награду — медаль «За боевые заслуги».
Потом Ленинградский, Волховский, Третий Прибалтийский фронты. Наш полк направляли на переформирование, где пополняли состав летчиков и самолетов. В полку царила атмосфера дружбы, взаимовыручки, уважения друг к другу и очень нежное отношение к нам, девушкам-оружейницам. Нас никогда не обижали.
В апреле 1944 года меня приняли в партию. Я очень этим гордилась, даже отправила письма домой и своим друзьям с этой радостной вестью.
Окончание войны застало меня в г. Кержачи. Уставшие, уже под утро 9 мая мы вернулись с очередного дежурства в надежде отоспаться. Но не успели помыться, как в бараке включили радио, и мы услышали: «Победа! Наши войска в Берлине, Германия капитулировала!» Это была незабываемая радость, ликование: улыбки и слезы, песни и пляски. Откуда-то взялась гармонь. Мы все, обнявшись, долго пели, танцевали, стреляли из винтовок в небо. Нам было страшно расставаться, ведь мы уже не представляли, как будем жить по-другому.

Материал предоставлен Тюменским областным Советом ветеранов. С сайта Издательства "Эпоха"2010

 Отправлено: 18.02.12 02:14. Заголовок: ШМАС женщин-оружейниц в Кобулети (Аджария, Грузия)

Накануне 64 годовщины Победы 8 мая 2009 года в Курганской областной общественно-политической газете "Новый Мир" опубликован очерк Натальи Барсуковой "Война и мирный труд в судьбе супругов Кузнецовых". О семье с 62-летним стажем фронтовиков из Зауралья педагога Марии Трефильевны (девичья фамилия Крохина) и художника Виктора Яковлевича Кузнецовых. Во 1941-м Мария Крохина вместе со своими молоденькими подругами - добровольцами была направлена на обучение в ШМАС по авиационному вооружению в город Кобулети (Аджария, Грузия)и обучалась в этой школе 10 месяцев, до отправки на фронт, в авиаполк. Далее - цитата из очерка:

"Перед войной Маша жила в поселке Мишкино. Было у нее четыре брата. Всех любила, но к Мише, своему близнецу, была особенно привязана. Тяжело переживала разлуку, когда в 1940-м его призвали в армию и уехал он служить в Белоруссию, на пограничную заставу. Бурно радовалась Мишиному письму: «Дали отпуск. Ждите…». А через два дня разразилась война. Миша не приехал и не прислал весточки. У мамы не высыхали слезы. Маша бегала на станцию, встречала поезда с ранеными. Отчаявшись, пришла в военкомат, записалась добровольцем на фронт.

Не могу забыть…

Шесть мишкинских комсомолок попали в группу девушек, которую направили на учебу в военную школу младших авиаспециалистов (ШМАС) в далекий южный город Кабулетти. На этом долгом пути был Сталинград, опаливший девчонок дыханием стремительно приближающегося фронта.
– Нас повели в баню, а когда вернулись, поезда уже не было. Погрузились на открытую площадку, и тут раздался громкий голос сопровождающего: «Воздух, ложись!». А мы же во всем чистом, стоим глазеем в небо. И только после второго окрика: «Ложись, мать вашу… – попрятались как тараканы.
Кабулетти оказался райским уголком: море, пальмы, чистый воздух, ласковое солнце. Искупаться бы да понежиться на пляже. Но в ускоренной учебной программе на это не нашлось и несколько минут. Разрешалось только умыться. Девчонок одели в мужские гимнастерки, обули в мужские ботинки, выдали им тяжелые винтовки со штыком, противогазы. И началась ежедневная, многочасовая, изнурительная строевая подготовка. А еще их учили рукопашному бою, стрелять, разбирать и собирать пулеметы, пушки. На плечах, руках и ногах не сходили шишки, мозоли, синяки. Через 10 месяцев их, девчонок, уже мастеров авиационного обучения, в звании младших сержантов отправили на фронт.
«Сколько лет прошло, не могу забыть…» – эти слова из известной песни моя героиня повторяла очень часто. Она многое помнит. Как дрожащими руками готовила первый самолет к боевому вылету и все боялась, что забудет снять чехлы с пулеметов и пушек. Как прямо над аэродромом отважный летчик Саша Скворцов, ее подопечный, яростно атаковал фашистскую «раму». Он не дал уйти вражескому самолету, но и сам погиб в этом бою. А ведь всего несколькими часами раньше Саша, такой счастливый, показывал ей фотографию своей красавицы-невесты.
Бои, бои… За освобождение Кавказа, Крыма, Украины, Румынии, Польши. Потом Германия. И снова о незабываемом: за безаварийную работу пулеметов и пушек в воздушных боях ей вручили медаль «За боевые заслуги». Бережно хранит она и дорогую сердцу Благодарность Верховного Главнокомандующего Сталина за участие в ликвидации вражеской группировки в районе Данциг-Гдыня.

Ах, эта белая сирень…

А разве забыть раннее утро 8 мая 1945-го в немецком городе Штутгарт? В казарму ворвался дневальный: «Девушки, подъем, победа!». На улице уже творилось невообразимое: в небо палили все, кто только мог, и из чего только можно. Торжественное построение на аэродроме. Летчики бросают огромные букеты белой сирени к ногам девушек-оружейниц, опускаются перед ними на колени и целуют руки.
И вот – длинная дорога домой. Знакомая станция. Маша увидела отца. Не дожидаясь остановки поезда, он ухватился за поручни вагона и бежит рядом. В толпе на перроне взгляд отыскал родное мамино лицо. А она, увидев дочь, потеряла сознание. «Это от великой радости», – скажет, очнувшись. Дома на стол выставили все, что имели. Но Маша не могла оторвать глаз от румяного пирога с маком. Ее любимого."