Вот отрывки из "Записок военного советника" . Автор Аблазов Валерий Иванович
Горячая зима Декабрь 1979 года
24.12.1979 г. Увеличилась интенсивность грузовых авиаперевозок. Диспетческие службы с трудом справляются с нагрузкой.
25-26.12. 1979 г. Гул транспортных самолетов в воздухе стал непрерывным. Шли большие потоки транспортных самолетов. Самолеты параллельно садились на аэродромы Кабул и Баграм. Запрета на международные рейсы нет. На смотровой площадке аэропорта Кабул пассажиры, индусы и пакистанцы, в ожидании своего рейса наблюдали за реальным десантированием Советской армии. Самолеты садились с минимальными интервалами, не выключали двигатели, притормозив, начинали разгрузку. Толстобрюхие транспортники освобождались от бронированных машин, вооружения, десантников и без промедления уходили на взлет. Выгрузившиеся подразделения по им одним известным командам двигались по разным направлениям к местам сосредоточения. Воздушная операция была бы совсем блестящей, если бы не потеря одного Ил-76. При выполнении посадочного маневра он врезался в одну из вершин, окружающих аэродром Кабула. В результате погибли семь человек экипажа и 34 десантника. На улице уже темнело и эху мощного взрыва в горах предшествовала сильнейшая вспышка, мгновенно осветившая заснеженные горные вершины.
Международным рейсом Москва-Кабул самолетом Ил-62 прибыли семьи советников Герасименко В. и Новикова А. Самолет сел в интервале между военно- транспортными самолетами. Новикова прилетела с маленькой дочкой. Обычно “десятка” задерживала жен на 3-4 месяца, мотивируя опасностью ситуации в стране. Наверно, сей час, по их мнению, ситуация стала совсем безопасной… Или это демонстрация безопасности?
Боевые машины десанта с такими родными лицами наших солдат на броне появились в микрорайонах, в которых жили советники. Колония советников встречала их с искренней радостью. Последние недели зимы напряженность витала не только в воздухе, в информационном поле, но и в душах людей. Постоянные инструкции о собственной и коллективной безопасности, повышение степени защиты и охраны не давали повода для беспечности. А теперь пришли наши - все страхи позади. Жители микрорайона живо общались с солдатами. Узнали от них, что уже две недели они маются по снегам, мерзнут в броне и о горячей пище вспоминают только во сне. Инициативные женщины быстренько организовали горячие супчики для солдат. Некоторых десантников удалось затащить в гости в соседние дома, в которых жили советские советники, и дать возможность умыться и нормально поесть. Десантники не сразу справились с таким “нападением”, вели себя напряженно и осторожно. Они готовились совсем к другому и пока еще не знали, что им предстоит завтра. Дети советников облепили боевые машины и безудержно лезли общаться с десантниками.
На форме прилетевших советских солдат и бронетехнике нет эмблем Воздушно-десантных войск. Командир одного из экипажей пояснил, что это не разгильдяйство. Их заставили вычистить все признаки ВДВ еще перед вылетом, маскировали под обще-войсковые части, ссылаясь на какое-то международное соглашение, запрещающее перемещение и применение войск быстрого реагирования. Он говорил, но сам понимал, что “шила в мешке не утаишь”.
Местные афганцы были поражены такими встречами на улицах родного города, но к пришельцам относились доброжелательно, угощали мандаринами, чаем, сигаретами. Складывалось впечатление, что они встречали армию-освободительницу.
Погода дала десанту высадиться, но теперь начинается снегопад.
27.12.1979 г. Утром генерал Егоров А.А. вылетал на Ми-8 в предполагаемый район катастрофы, но точного места падения из-за сильного снегопада не нашли.
Накануне начавшихся событий видел в Кабуле выпускника Киевского авиационного училища, бывшего главного инженера ВВС и Военного Атташе, Акрама.
День предвыходной. Несмотря на видимые существенные изменения в обстановке, рабочий день прошел по сокращенной программе. В домах отключили электричество и отопление, было холодно и неуютно, сидели не раздеваясь. Неожиданно прибыл переводчик штаба ВВС и ПВО Назим Салманов. Нашу группу из пяти человек (Стадниченко В.Д., Аблазов В.И., Герасименко В.Д. Добролюбов А.Н., Владимиров В.В.) вызывают на работу. В дороге все переглядывались между собой, пытаясь спрогнозировать цели этого вызова, но так и не додумались ни до чего. В штабе ВВС и ПВО обстановка боевая: не мельтешит афганская охрана, их сменили десантники, перед штабом и внутри него развернуты новые радиостанции. В кабинетах знакомые советники перемешались с советскими офицерами в полевой форме и какими-то солидными людьми в пальто и шляпах.
Генерал Орлов О.Г. прервал свой разговор с генерал-полковником Гайдаенко И.Ф., который руководил в Кабуле всей военно-транспортной операцией, и обратился к нам: “Вы – боевая группа. Сейчас объявлена повышенная боевая готовность. Ваша задача: в случае объявления полной готовности №1 блокировать руководство и управление Училища ВВС и ПВО, не допустить вооружения, направления курсантов и офицеров для усиления охраны в штаб ВВС и ПВО, а также их вооруженного выступления по другим задачам. Объясните твердо и настоятельно начальнику Училища Джурабеку, что положение в аэродромной зоне и в городе в целом контролируется нашими десантниками и во избежание эксцессов и не согласованных действий все курсанты должны находиться в классах без оружия, а офицеры на своих рабочих местах. Все вопросы взаимодействия, в том числе и решение поступивших им от афганского командования приказов, должны решаться только через нас. Численность группы я сокращаю – Герасименко В.Д. остается здесь для организации закрытой связи. По всем возникающим вопросам обращаться непосредственно ко мне.”.
В кабинете начальника Училища ВВС и ПВО без нашей команды уже было собрано все руководство. Афганцы за видимой флегматичностью не могли скрыть своего волнения и неуверенности. Мы разъяснили им, что ранее установленные схемы действия по готовности № 1 являются недействительными. При этом на усиление охраны штаба и других объектов из Училища никто не должен быть направлен. Далее пересказали в менее категоричной форме задачу, поставленную нам Орловым О.Г. Афганцы посовещались между собой на непонятном нам языке пушту и видимо приняли какое-то решение. Телефонный звонок на столе начальника Училища привлек внимание всех присутствующих. Джурабек снял трубку, молча выслушал и сказал: “Есть!”. Положив трубку, он посмотрел в нашу сторону и больше вопрошающе, чем утверждающе, сообщил: “Объявлена 1-я готовность”. Теперь уже мы вместе составили схему размещения курсантов по аудиториям, назначили старшими офицеров, определили процедуру закрытия и опечатывания комнат с оружием, закрепив за каждым советником объекты контроля и ответственности. Джурабек после нескольких минут сомнения все-таки попросил разрешения связаться с Главкомом. На противоположном конце трубку снял Орлов О.Г., который от имени Главкома подтвердил данные нами указания. Неожиданно наша группа усилилась - пришел наш “особист” Николай со своим переводчиком. Николай доверительно сообщил нам так, чтобы не слышали афганцы, что одной из опасных фигур является начальник авиационного факультета Вазери и его необходимо держать под контролем и в случае опасности блокировать. Мы пригласили Вазери и деликатно объяснили ему, что он нам постоянно нужен здесь для организации управления наиболее многочисленным факультетом. После нескольких неудачных попыток выйти из кабинета он, наконец, понял свое место в сложившейся ситуации. Другой “фигурой особого контроля” оказался Адамхан, начальник политотдела Училища, но его появление здесь не ожидалось т.к. его задержали где-то на подходе. Внешне, со стороны все мы - и руководство Училища, и боевая группа советников имели грозный вид: автоматы, рожки, рассованные по всем карманам курток, брюк и пальто да еще заткнутые за пояс пистолеты без кабур. Но я больше чем уверен, что никто не представлял себе своих действий хотя бы на шаг вперед. Советники заняли позицию так, что руководство Училища оказалось в глубине кабинета, ближе к большому столу своего начальника. Но как афганцы поведут себя в решающий момент? И когда этот решающий момент наступит? И как должны вести себя мы? Многое определялось тем, что большинство из присутствующих афганцев – воспитанники Киевских военных ВУЗов. Пока их согласия и подчинения удавалось добиться силой убеждения и только возможной угрозой применения оружия. В кого стрелять? Напротив стоят и сидят все свои. Лицемеры, интриганы, двурушники есть. Но кто враг, который может опередить? Периодически офицеры и советники выходили для контроля за охраной оружейных комнат и поведением курсантов.
Вдруг началась интенсивная стрельба. Стреляли сразу в нескольких местах. Наиболее сильно стрельба велась в районе складов прямо перед окнами кабинета и в стороне Главного командного пункта. Автоматные и пулеметные очереди перемежались с разрывами каких-то более мощных снарядов. Это и стало тем решающим моментом. Я заволновался. Снял с предохранителя свой АКМ, но, посмотрев сначала на афганцев, которые даже не потянулись к своему оружию, а потом на своих, стал успокаиваться. Все внешне спокойны, но чувствуется, что эмоции подавлены, т.к. нет естественного соответствующего возбуждения и ответной реакции. Узнать, что происходит, не удается. Городской телефон, прощально звякнув, отключился. Внутренние телефоны перегрузились, связи запутались, выйти на Орлова О.Г. не удалось. Выход афганских офицеров для контроля прекратили. К оружейным комнатам ходим сами. Дали команду всем афганцам пропускать советских без ограничения. Стрельба то вспыхивает, то затихает. Сыпануло автоматной очередью по цоколю и первому этажу нашего здания и одновременно послышался шум моторов. Это подошли боевые машины десантников. Это наш новый аргумент, можно быть более спокойным. Стрельба теперь уже никого не волнует, хотя десантники, немного постояв, ушли. В 23.00 на радиоволне радиостанции Душанбе и даже диктором этой радиостанции было передано сообщение о том, что к власти пришли новые прогрессивные силы во главе с Кармалем Бабраком. А около 3-х часов ночи по этой же радиостанции передали сообщение, что Амин за свои злодеяния приговорен к высшей мере и приговор приведен в исполнение. Руководителем страны стал Кармаль Бабрак. Далее было передано его заявление. Только теперь окончательно прояснилось, что происходит в стране и в каких событиях мы участвуем. Джурабек в шкафу нашел старые журналы с составом первого правительства ДРА. Там они все вместе: Тараки, Амин и Кармаль Бабрак. Вытащил из рамки на столе фотографию Амина, посмотрел на портрет, висящий на стене, и, как бы ища поддержку у окружающих, спросил: “Что делать? Снимать или подождать? Да чего ждать, его же уже нет”. Сам же, встал на стол, снял и портрет Амина со стены. Можно представить, что творилось у него в душе. Всего несколько дней назад по указанию Главного политического управления на собрании офицеров он поносил последними словами предателя и врага государства Кармаля Бабрака.
Во двор вьехало несколько боевых машин десанта (БМД). Остановились, моторы ревут. Вышел на улицу, нашел командира – жаль, что не к нам, заблудились, им надо на аэродром. Показал дорогу. Они лихо развернулись, снесли фонарный столб, зацепились за угол здания, разбив собственные фары, и умчались.
Наступает утро 28 декабря 1979 года. Похоже, что мы свою задачу выполнили. Но я где-то потерял запасную обойму от пистолета. Их у меня дома полно, но эта с выжженным номером пистолета. Неприятный осадок. Плохо не то, что потерял, а то, что кто-то ее найдет. Обошел все точки, где пролегал ночной маршрут. Результата нет. Хотел плюнуть на все это дело, а тут навстречу Джурабек: “Вот на диване, где Вы сидели, нашел обойму. Не Ваша ли?”
В Баграме 27 декабря 1979 года команда от Амина для летчиков все-таки прошла. Ее блокировать не удалось. Летчики заняли места в кабинах и запустили двигатели. Однако на этот случай в конце полосы были установлены орудия, которые должны были предотвратить взлет. На шум работающих двигателей на стоянки прибыли БТР и стали огнем поливать бетонку перед самолетами. Вылет не состоялся.
28.12.1979 г. Утром и нам на помощь подошли боевые машины десанта. Они привезли советских солдат для охраны оружейных комнат. Чтобы они не заблудились их сопровождал переводчик Назим Салманов. Получено распоряжение: все афганские военнослужащие должны сдать все виды оружия под охрану десантников. Выдавать оружие разрешалось индивидуально под нашу ответственность и в нашем присутствии. Афганские офицеры возмущены этой акцией, но все подчинились. Понесли автоматы и пистолеты. Сдавали оружие по упрощенной схеме: положил и ушел. У тех, кто прибывает на службу, оружие отнимают десантники на первом кордоне, у въезда на территорию аэродрома. Они не деликатничают и не церемонятся. Прибывающие офицеры возмущены, и в связи с этим, симпатии к Советской армии не высказывают. Местное руководство без паузы разворачивает пропагандистскую работу. Вызвали секретарей парторганизаций. Текст воззвания на магнитофон для последующей внутренней ретрансляции записал Саид Мубарак Шах. Курсанты в который раз аплодируют новой власти.
Передал домой в микрорайон, дом 115, что остался на дежурство на вторые сутки, а это значит, что жив, здоров и со мной все в порядке. Страшно представить, что было бы с ними, если бы хоть на время в том районе наши утратили контроль над ситуацией. Афганская охрана превратилась бы в палачей… Кто виноват? Сам! Сам ошибся, что согласился на их приезд сюда, сам должен быстро, при первой же возможности, отправить их обратно в Киев.
Ночью посмотрел на десантников. Курсанты-афганцы окружили их, пытаются разговаривать. Ни те, ни другие не знают языка, но удивительно понимают друг друга. Афганцы принесли свои одеяла, носят сигареты, чай, конфеты, поистине теплая дружеская встреча. Поговорил с десантниками. Их комбат, капитан Алиев, наполовину афганец, очень горд, что прибыл сюда помогать. Прилетели они из Белоруссии, Узбекистана, витебские и ферганские. На аэродромах в снегу на сухом пайке просидели по две-три недели. 50-му полку не повезло с самого начала: при погрузке на железной дороге один упал с платформы, ударился головой об рельс и скончался. Жертвы авиационной катастрофы тоже из их числа. Много полегло ферганцев при штурме резиденции Амина. “Нам втолковали, что мы идем помогать Амину, а мы пришли и убили его. Какие сказки нам еще расскажут?”.
16.20. Срочно - Орлову, Дадыкину от начальника гарнизона Мазари-Шариф:
В Мазари-Шериф арестован брат Амина Абдула. Вместе с ним задержаны еще три человека: Хар Голь, Абдула Джалиль, Амук. Шофер сбежал, попытался купить машину за деньги, но тоже задержан
На ночь нам поставили кровати, но сон не приходил. Джурабек (начальник Училища): “Хорошо у нас получилось не так, как в Пухантуне (пехотном училище) и гарнизоне Баграм. Но если бы и здесь были некоторые офицеры, также могла бы пролиться кровь”.
В Пухантуне успели вооружить курсантов и направить их на автомашинах на усиление охраны Министерства обороны. По дороге их машины были обстреляны, до цели не доехали, много жертв.
В Баграме в кабинете начальника гарнизона были убиты два представителя, которые пришли его арестовывать. Предположили, что это сделал сам начальник, который исчез из гарнизона. Его задержали в аэропорту Кабула, зазвали в комнату советников и, когда из Баграма пришла информация об убийстве, Назим Салманов надел на него наручники. В обойме пистолета у него не хватало трех патронов, но потом версия не подтвердилась, его алиби подтвердил командир отряда ВТА Низамов.
В нашем районе стрельба была из-за того, что офицеров Главного командного пункта блокировать не удалось. Они из окон здания начали обстрел штаба. На выходе из Хаджироваша (территории аэродрома) из гранатомета с противоположной стороны дороги подбили БТР. Механик-водитель погиб. Стрелявший скрылся.
При проверке афганских караулов была обстреляна машина, убиты четыре офицера.
Для поиска жертв катастрофы ИЛ-76, документов экипажа и сопровождающих генерал-полковник Гайдаенко И.Ф. вызвал группу альпинистов ЦСКА, которые проходят тренировочные сборы на Тянь-Шане. Все они в ярких альпинистских пуховках заметно выделяются среди зеленой массы войск. В составе группы два прапорщика, остальные гражданские. Список группы альпинистов, получивших оружие (10 человек): Ильинский Е.Т., Смирнов В.А., Валиев К.Ш., Хрищатый В.Н., Попенко Ю.С., Фомин С.Г., Пантелеев Н.В., Луняков Г.Е., Роднищев В.Е., Воскобойников А.П. Они говорят: “Живешь и не знаешь, что где-то происходят такие события”. Они очень сожалели, что нет с ними обеспечивающего их вертолета, который натренерован для посадок в горах.
29.12.1979 г.
9.50. Генерал-полковник Гайдаенко И.Ф.: Передать начальнику аэропорта, что полеты внутренние и международные разрешены.
9.55. Группа в составе: 2 Урала, 1 БТР, 28 человек ушли в горы. В Гаршаке - тяжелораненый. Полковник Катичев просит доставить его в Герат.
11.55. Вертолет Ми-8 из Шинданда вылетел за тяжелораненым. Герат просит прислать вертолет за 3-мя ранеными из 5 мотострелковой дивизии, которые находятся в больнице г. Герата.
На 29.12.1979 г. Амином планировалась расправа над политзаключенными во всех тюрьмах. Кроме того, готовились акции против советников. Во всех частях на эту дату были намечены большие торжественные сборы по поводу 15-й годовщины НДПА. Ранее на всех праздниках выпивка была за советской стороной, а закуска за афганской. А на это раз везде были ощутимые запасы спиртного, приобретенного афганцами. Нам забитый экзотическими иностранными сосудами шкаф демонстрировал Джурабек. Говорят, что напоить и изолировать советников была установка сверху. Кроме того, был замысел “несанкционированного случайного” обстрела жилых микрорайонов с последующим принесением извинений и наказанием виновных в случае неудавшейся акции.
Доходит информация о событиях 27.12.1979 г. в других районах Кабула. В Министерстве обороны к начальнику Генштаба Якубу пришел генерал Костенко и представил ему командира десантной дивизии и сопровождающих лиц. Сели беседовать, пить чай. В чае Якуба оказалось снотворное, которое начало действовать при приближении к часу “Ч”. Заметив это, Костенко и командир дивизии ушли. А трое сопровождающих остались. Якуб почувствовал, что оставшиеся ведут себя не совсем, как гости, и попытался уйти в смежную комнату, где у него была охрана. Это ему не удалось, он был ранен, один охранник убит, а второй охранник был ранен, но выпрыгнул из окна кабинета. Потом всех раненых и убитых сносили в подвал и проводили опознание. Якуба опознал нынешний министр финансов и лично добил его. Якуб лично уничтожил его семью. Обнаружили в кабинете Якуба аппаратуру для прослушивания разговоров в рабочих комнатах советников.
Основные события проходили в районе нового дворца Амина. Туда были брошены главные силы. Амин собрал приближенных на торжественный обед, где их всех отравили, но наши же врачи их и откачали. Тогда ввели в действие “силовой вариант”. Но охрана Амина уже была готова к обороне и сопротивлению. В ходе боя Амин был убит.
Солдат-десантник рассказал, что при выдвижении ко Дворцу никто не осознавал, что это настоящий бой, пока не появились первые убитые и раненые.
Капитан-десантник по горячим следам рассказал как они блокировали афганский «командос». Наш советник нарисовал план, как туда проехать. Потом все плевались – такое впечатление, как будто советник никогда там не бывал. Найти было трудно. Жмем, чувствую, что проскочили. Развернулись и погнали обратно. Мы привыкли, что у нас КПП – это видное здание, а здесь – развалина. Подъехали как раз вовремя. Из ворот выкатывается танк. Ударили по нему для острастки осколочным. Он сразу сдался. Оставил около него одну машину, а сам в объезд вокруг территории. И точно – из другого КПП выкатываются два танка. Тоже врубил осколочными. Второй сразу капитулировал, а первый прет. Тогда сыпанули по нему из крупнокалиберного пулемета. Остановился и он. Танкисты вывалились и бросились бежать. По ним тоже очередь. Офицер согласился выполнять требования. Но вдруг слышу – стали заводить моторы. Приказал заглушить. Наши БМД, проломив ограду, поставил вокруг. Мало ли что может быть. А так все видно. Среди ночи наш парень подходит и говорит: «Гранатометчики ползут». Они, дураки, не знают, что у нас приборы ночного видения. Ползут, жмутся к земле, а мы их, как в кино, видим. Пришлось врубить «по первое число». Отбили охоту до конца.
В последних числах декабря в районе Кундуза в одной из афганских частей были убиты четверо наших советников.
Жену Тараки выпустили из тюрьмы, ее поселили в 113 доме нового микрорайона. Она ничего не знала о судьбе мужа.
Вера Свобода, жена летчика-инструктора, в микрорайоне организовала охрану и оборону нашего жилища. Она “поставила под ружье” всех домочадцев, научила пользоваться автоматом, забаррикадировала входные двери (благо, вся мебель металлическая), проинструктировала по мерам безопасности (к окнам, дверям не подходить, отдыхать в коридоре и др.), организовала суточное дежурство. Не такие они беззащитные наши женщины.
Полностью, а также другие воспоминания В.И. Аблазова можно найтьи здесь:
http://artofwar.ru/a/ablazow_walerij_iwanowich/. С уважением,