|
| |
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
|
|
Отправлено: 09.12.20 21:44. Заголовок: Учебка наша шмас - 5..
Учебка наша шмас - 53 Валерий Чайко ШМАС -- ;- 53. Служить нас призвали с тобой в ВВС, Два дня обл. комиссия длилась. Пришли на вокзал, под перроный навес, Где флотский призыв разгрузился. В шеренге там, Кравченко, Гофман стоял, У них пересчёт проводился. Валера Безуглов от нас убежал, И в эту команду прибился. Куда вас, кричали нам вслед земляки? Сержанты уже рассказали, Секреты хранить, было им не с руки, Нас в Пермь, на Урал отправляли. Где кудри под ноль, быстро всем остригли, Пошли а баню мыться "в гражданке". Там выдали форму, кирзу-сапоги, Из байки отрез на портянки. Сперва, мы друг друга признать не могли, Все стали единым шаблоном. Другой внешний облик, вдруг приобрели, В причёсках, под ноль и в погонах. Прошли карантин, изучив автомат, Уставы и строй подготовку. Моор Эллу найди там, сходи в деканат, В письме сообщали девчонки. В ЧеШа, хромочах прибыли латыши, Амбалы сержантского звания. Полсотни анкет отобрали они, И нас повезли в Забайкалье. Друзья Савченко, Еськов со спиртным попались, На вокзале мыли пол, Свердловск проклинали. Хоть, конечно были в том, сами виноваты, Нарушителям дают в армии наряды. Морозы за сорок, подъём в шесть, хоть лень, Бегом три км. в гимнастёрках, Поверка, столовая, ЦИКЛ каждый день, И плац строевой подготовки. В казарме тепло, сухо, даже уют, Всю ночь батареи трещали, Так, пар перегретый, по десять минут, На их обогрев подавали. Режим такой, ШМАС наш всегда соблюдал, Он стимулом был восприятиям. Останин-сержант, в дневнике написал, Пока лейтенант вёл занятия. Случай был известный, на лекции ремесленной. Курсант Балмагамбетов, не вёл свои конспекты. Нам объясняют плексиглас, все слушают и пишут, А он, сачок, прищурив глаз, про тему и не слышит. Ему не надо гетинакс, полистирол подавно, Во сне он видит свой аул, покинутый недавно. Еськов в плечо слегка толкнул и сна, как не бывало, Исчез аул, а перед ним действиьельность предстала Придумал взводный контр приём, Когда, кто-либо засыпал, Кричал команду, взвод подъём!!! Один лишь спавший и вставал. Мы все смеялись "от души", Над соней непутёвым, Занятья снова дальше шли, Комвзвода был наш не суровым! Шагиров, способный узлы завязать, Как кошка, турник оседлая. Синхронно не мог, вместе с ротой шагать, Ей ритм постоянно сбивая. Но, вот на обеде, бачок увидав, Он сразу же преображался. Что дали, с добавкой, мгновенно съедал, За ним, так никто не угнался! По этой причине сержант нас гонял, Подъём девять раз объявляя. Весь ярус второй и Свиридов скакал, В сапог не всегда попадая. Списали растяпу, с учебки в Читу, Там, в роту охраны послали. Писал через месяц, попал он в мечту, На днях, вот, ефрейтора дали. Второй батальон поутру говорил, Отбой был, уснуть мы успели, А ваш старшина, шмон та-а-кой наводил, Всю ночь сапогами гудели! Вот наш, он совсем не такой, Ему не подвластна муштра, Лишь сделает в роте "отбой", Уходит домой до утра. Самойленко Толя, свой "стресс" не забыл., И берег крутой, реки Шилки, Где наш Абсатаров, сапог приложил, По Кашина злобной ухмылке. В Ташкенте своём, снега он не видал, Пыхтел, надрывая поджилки Все десять км. кросс по сопкам бежал, Но, лыжи тащил на загривке! Поступок такой, всех тогда удивил. За эту, настырную странность, и Волю к победе, комбат объявил, В приказе ему благодарность! Вот, Сёмочкин, номер чудной отмочил, Девчонке в письме распинался. В геройский секретный, дозор он ходил, В хоздвор свинарём назначался! Как Саша Саипов, часы потерял, В кровати своей, под подушкой. И взвод, втихаря, отпуск мой отмечал, Вином в аллюминевой кружке! Весной, хунвэйбины повергли всех в шок, Убив воробьёв, чтоб не жрали провизию. Наш шмас --- в эшелоны и аж в Волочёк, Прислав, в замен, танков дивизию! Хххххххххххххххххххххххххххххххххххххх 2-я часть шмас в Сретенске. Маршрутом на Запад, шёл наш эшелон, А в нём километров немало. Нырял, почти сутки, в туннели вагон, Вдоль берега кромки Байкала. Неделя в пути и народ заскучал, Достали родных фотографии. Дорогою этой Колчак убегал, В сибирской его биографии. Пока под Челябинском литер-талон, На град Волочёк оформился, В белых подштаниках весь эшелон, В озере местном купался. Брызги и гвалт, целый день у воды , Кухня походная с кашей , Местные дамы разинули рты, Видя подштанники наши. Белым контрастом, над зеленью всей, Резко он, так выделялся. Будто походный стан уток-гусей, Для перелёта собрался. Зычно три раза пропела труба. Мы побежали в вагоны, В след нам махали девчата тогда, Будто мужьям своим жены. Ты помнишь, Андрюша, вокзал Волочка? Мы сахар в мешках выгружали, Текли струйки пота из сахар-песка, И нам в сапоги попадали. Занозой засел случай, в памяти тот , Сюжет к размышленьям не лишний. Был пот не соленый,но сладкий сироп , Единственный раз в моей жизни. Потом <козлонули> в соседнем садку, Там яблок зеленых нарвали. Десертом добавили к сахар-песку, И дружно, смеясь, зажевали. Как Сашка Саипов <шиши> затерял, В кровати своей под подушкой Весь взвод втихаря, отпуск мой отмечал, Спиртным в алюминевой кружке. И Сёмочкин номер чудной отмочил--- Девчонке в письме распинался. Мол, сутки в <секретном> наряде ходил , В хоз двор свинарем назначался! Как трижды герой --- генерал Кожедуб , В Смоленск к нам на смотр прилетал. Беседовал запросто и в перекур , --- КАЗБЕКОМ своим угощал. Я, хоть не курил, папироску-то взял , Ценил её, пуще медали. Потом на ученьях, ребятам отдал , Под Кубинкой, где мы встречались, Четвертый наш взвод , третьей роты и ШМАС, На целый год доля курсантская , С тоскою в душе, вспоминаю сейчас, Как ком. отделения Савченко. Девушку все звали Маргарита , Под гитару часто нам певал. В Праге, был он снайпером убитый, После службы от парней узнал! Самойленко Толя, подвластный судьбе, Участник событий тогда оказался. Их борт АН-12, привёз ДШБ, Во мгле предрассветной, в порту выгружался.
|